Секреты Достоевского. Чтение против течения - [80]

При своем незабываемом первом появлении на страницах романа Федор Павлович уже несет на себе видимые следы прожитой с размахом жизни. Каждая деталь его описания указывает на продолжающийся процесс жизни и неизбежно сопутствующего ей разложения:

Я уже говорил, что он очень обрюзг. Физиономия его представляла к тому времени что-то резко свидетельствовавшее о характеристике и сущности всей прожитой им жизни. Кроме длинных и мясистых мешочков под маленькими его глазами, вечно наглыми, подозрительными и насмешливыми, кроме множества глубоких морщинок на его маленьком, но жирненьком личике, к острому подбородку его подвешивался еще большой кадык, мясистый и продолговатый, как кошелек, что придавало ему какой-то отвратительно сладострастный вид. Прибавьте к тому плотоядный, длинный рот, с пухлыми губами, из-под которых виднелись маленькие обломки черных, почти истлевших зубов. Он брызгался слюной каждый раз, когда начинал говорить [Достоевский 1976а: 22].

Продолжительное потакание своим чувственным наклонностям, о котором столь очевидно свидетельствует внешность Федора Павловича, возбуждает в нас нравственное возмущение и оскорбляет наше чувство прекрасного. Как и рассказчику, нам трудно понять, «как именно случилось, что девушка с приданым, да еще красивая и, сверх того, из бойких умниц, столь нередких у нас в теперешнее поколение, но появлявшихся уже и в прошлом, могла выйти замуж за такого ничтожного “мозгляка”…» [Достоевский 1976а: 7–8].

Когда первая жена Федора Павловича, Аделаида Ивановна, вышла за него замуж без позволения родителей, он был моложе примерно на тридцать лет – то есть моложе, чем его сын Дмитрий на время действия романа. Читатели часто обращают внимание на то, что Дмитрий, Иван и Алеша воплощают разные стороны характера своего отца; посмотрим же на этот вопрос с другой стороны. Федор Павлович, должно быть, очень походил на своих сыновей, когда был молод, как они. Рассказчик отмечает прежде всего те черты, которые накладывает возраст, то есть те, которые свидетельствуют о течении жизни, а не те, которые говорили бы о каком-либо неизменном, установившемся свойстве характера или воспитания. Теперь его зубы почернели и сгнили от чрезмерной любви к сластям, его лицо расплылось и покрылось морщинами, но в двадцать пять лет он выглядел совсем по-другому – даже если допустить, что и тогда его глаза были такими же «наглыми, подозрительными и насмешливыми». Факты биографии Федора Павловича свидетельствуют о том, что он был весьма привлекателен для женщин – так же привлекателен, как сейчас его сыновья.

Наглядным примером этого служит Аделаида Ивановна. Зачем обеспеченной девушке, пользующейся немалой популярностью, выходить замуж за такого мозгляка? Рассказчик дает несколько возможных объяснений, но наиболее очевидное, судя по всему, так и не приходит ему в голову: «жизненная сила» Федора Павловича возбудила ее похоть. Каковы бы ни были мотивы рассказчика (чувство приличия, необходимость усилить напряжение сюжета с помощью загадки), то, что он табуирует этот факт, свидетельствует о его важности: одной из главных тем романа Достоевского является сексуальная привлекательность, а также ее использование и злоупотребление ею[153].

Благодаря его первому браку возникает основной конфликт «Братьев Карамазовых». Аделаида Ивановна приносит в жизнь Федора Павловича деньги, которые до этого у него не водились: «Федор Павлович, например, начал почти что ни с чем…» [Достоевский 1976а: 7]. Эти деньги – наследство Дмитрия – станут главной движущей силой сюжета романа, в котором Грушеньке придется выбирать между любовью Дмитрия и деньгами его отца (на самом деле – его матери). Кроме того, Аделаида обнаруживает ряд узнаваемых демонических черт: это и ее физические атрибуты (смуглый цвет кожи и замечательная физическая сила), и ее личные качества (страстность, смелость и нетерпеливость), и ее очевидная сексуальная агрессивность. В каком-то глубинном смысле она является олицетворением той зловещей силы, благодаря которой стала возможна завязка всего действия романа.

Факты недолгой совместной жизни супругов Карамазовых находятся в странном противоречии с осуждающим тоном, которым рассказчик о них повествует:

Аделаида Ивановна, тотчас же после увоза, мигом разглядела, что мужа своего она только презирает, и больше ничего. Таким образом, следствия брака обозначились с чрезвычайною быстротой. Несмотря на то, что семейство даже довольно скоро примирилось с событием и выделило беглянке приданое, между супругами началась самая беспорядочная жизнь и вечные сцены. Рассказывали, что молодая супруга выказала при том несравненно более благородства и возвышенности, нежели Федор Павлович, который, как известно теперь, подтибрил у нее тогда же, разом, все ее денежки, до двадцати пяти тысяч, только она их получила, так что тысячки эти с тех пор решительно как бы канули для нее в воду. Деревеньку же и довольно хороший городской дом, которые тоже пошли ей в приданое, он долгое время и изо всех сил старался перевести на свое имя чрез совершение какого-нибудь подходящего акта и наверно бы добился того из одного, так сказать, презрения и отвращения к себе, которое он возбуждал в своей супруге ежеминутно своими бесстыдными вымогательствами и вымаливаниями, из одной ее душевной усталости, только чтоб отвязался. Но, к счастию, вступилось семейство Аделаиды Ивановны и ограничило хапугу. Положительно известно, что между супругами происходили нередкие драки, но, по преданию, бил не Федор Павлович, а била Аделаида Ивановна, дама горячая, смелая, смуглая, нетерпеливая, одаренная замечательною физическою силой. Наконец она бросила дом и сбежала от Федора Павловича с одним погибавшим от нищеты семинаристом-учителем. Федор Павлович мигом завел в доме целый гарем и самое забубенное пьянство… [Достоевский 1976а: 8–9].