Секретный сотрудник - [30]

– Так чем могу служить? – спросил он, усадив посетителя у стола.

Услышав вопрос, посетитель вскочил и, вытянувшись в струнку, отрапортовал:

– Прапорщик Страшкевич, командир машины Броневого дивизиона его высокопревосходительства гетмана Скоропадского!

– Да вы садитесь, – сказал Кузниц, – расскажите подробно о себе, а я запишу данные, – и он повернул к себе клавиатуру компьютера.

– Я – прапорщик Страшкевич, убит в бою с Петлюрой в декабре 1918 года, – он с любопытством смотрел, как Кузниц печатает, – приблизительно год тому назад воскрес. Вместе со мной воскрес прапорщик Щур из того же дивизиона, но он к вам идти не захотел. Да вот, – он достал из кармана помятую газетную вырезку и протянул ее Кузницу, – вот тут про нас все написали, когда мы только воскресли, и фотография наша есть в форме.

Кузниц взял вырезку – это была статья из «Городского Телеграфа» годичной давности. Рядом была помещена фотография: двое в коже, перепоясанные ремнями сидели на стульях в явно современном помещении – на заднем плане был виден компьютер.

Один из них был Страшкевич; второй – средних лет мужчина в кожаном шлеме и в старинных автомобильных очках, поднятых на лоб (у Страшкевича такой же шлем и очки лежали на коленях). Вид у обоих был растерянный, и кроме того, Кузницу казалось, что второго он уже где-то встречал. Он начал читать заметку, поглядывая на посетителя, который с нескрываемым интересом рассматривал компьютер Кузница.

«Двое неизвестных, – говорилось в заметке, – были задержаны полицией на платформе станции метро «Театральная». В полицию обратились пассажиры, которым показались подозрительными вид и поведение неизвестных – оба были одеты в кожаные комбинезоны и шлемы, напоминающие одежду летчиков времен зари воздухоплавания, – Кузниц ухмыльнулся, прочитав про «времена зари», – и при приближении поезда пытались укрыться за скамейками. Документов у них не было, и оба в один голос утверждали, что они прапорщики из Броневого дивизиона гетмана Скоропадского, Страшкевич и Щур, и просили позвать командира отряда капитана Плешко, который будто бы мог удостоверить их личность.

Из дальнейших расспросов выяснилось, – писал автор заметки, – что они были ранены во время боя с отрядами Петлюры, наступавшими на город в декабре 1918 года, – здесь в заметке был в скобках поставлен вопросительный и восклицательный знаки, – потеряли сознание, а когда пришли в себя, обратились за помощью к прохожим». Дальше было написано, что эти сердобольные прохожие – студенты находящейся неподалеку Академии коммунального хозяйства на Печерске – накормили и напоили («Как без этого?» – подумал Кузниц) и, желая показать им город, повели гулять и привели их в метро, где те и были задержаны. Статья заканчивалась обычными рассуждениями о мутантах и монстрах, типичными для любимой газеты городских обывателей.

Кузниц еще раз посмотрел на фотографию, вглядываясь в лицо старшего «самокатчика» с очками на лбу, и вспомнил, где он его видел.

«Так это тот самый «Чкалов», которого мы видели год назад на «Театральной», когда от Шварца ехали. Он тогда с полицейским разговаривал, и я еще Инге потом сказал, что он похож на фотографию Чкалова после перелета в Америку». Он собрался было спросить Страшкевича, где сейчас его товарищ и почему не пришел, но посетитель его опередил.

– Разрешите обратиться? – спросил посетитель.

– Валяйте, – усмехнулся Кузниц.

– Разрешите узнать ваше звание?

– Ну лейтенант, – сказал Кузниц, – но давайте без чинов – мы, хотя и армейская контора, занимаемся делами гражданскими. Меня Генрих Эдгарович зовут.

– Хорошо, – сказал прапорщик Страшкевич, – скажите, господин лейтенант, – он замялся, – или надо товарищ?

– Вообще-то, надо «товарищ» по уставу, но я же сказал – я Генрих Эдгарович, а вы?

– Николай.

– Так что вы спросить хотите, Николай? – Кузниц улыбнулся – нравился ему этот розовощекий «прапор». «И у Булгакова он розовощекий», – вспомнил он вдруг, и жутко стало: мало того, что воскресший, так еще и литературный герой придуманный.

– Я вот что хотел спросить, – гражданские обращения прапорщик явно игнорировал, – а Интернет у вас на компьютере есть?

Такого вопроса Кузниц не ожидал. Никто из посетителей: и шарлатанов, и клонов потенциальных ни о чем подобном не спрашивал.

– Есть, – ответил он.

Но прапорщика этот вопрос интересовал не на шутку:

– А какой он у вас, анлимитед?

– Не знаю, – засмеялся Кузниц, – контора платит.

– А… – прапорщик Броневого дивизиона гетмана Скоропадского был явно разочарован.

Задавая стандартные вопросы о жизни прапорщика Страшкевича до и после воскрешения, Кузниц постепенно убеждался в том, что Николай Страшкевич не врет. Могло быть все что угодно – он мог сам стать жертвой обмана, хотя кто его мог обманывать и с какой целью? – но он Кузницу не врал. Даже его неприкрытое увлечение Интернетом, мобилками и прочими игрушками современной молодежи, если подумать, говорило в его пользу. Он не строил из себя жертву непонятных сил, перенесших его из прошлого, он этой жертвой был: искренне сокрушался, что маму больше не увидит и товарищей из старой жизни, но также искренне и радовался всему новому и интересному, что окружало его теперь.