Секретные операции ХХ века: Из истории спецслужб - [19]

Было заявлено, что рейх пришел на помощь Дании и Норвегии, чтобы защитить их от англо-французской оккупации. В меморандуме говорилось: «Правительство рейха ожидает, что датчане и норвежцы не окажут сопротивления. Любое сопротивление будет подавлено всеми возможными средствами и поэтому приведет лишь к совершенно бессмысленному кровопролитию».

Немецкие расчеты оказались верны только в отношении Дании: датчане приняли все требования, хотя и заявили протест.

Норвегия не сдалась: в 5 ч 52 мин, ровно через 32 мин после вручения ультиматума, Берлин получил ответ норвежского правительства: «Добровольно мы не подчинимся: сражение уже началось». Норвежский король Хокон VII, правительство и члены парламента призвали народ к сопротивлению. Сколь ни сложным казалось положение, они были полны решимости дать отпор агрессору. В сущности, в некоторых районах уже с появлением на рассвете немецких боевых кораблей началось сопротивление.

Датчане же уступили, поскольку их положение было безнадежно. Это государство не было приспособлено к обороне. Оно было слишком маленькое и слишком равнинное, и большая его часть — Ютландия — была открыта для танков Гитлера. Датчане оказались неспособными сражаться в таких условиях и не стали оказывать сопротивления. Военно-морской флот Дании не произвел ни единого выстрела ни со своих кораблей, ни с береговых батарей, когда немецкие транспорты с войсками проходили вблизи этих орудий, способных разнести их вдребезги. Только генерал Приор, главнокомандующий армией, один, высказался за сопротивление. Но король капитулировал…

Планы захвата Дании, построенные на внезапности и обмане, были разработаны с удивительной педантичностью. Генерал Курт Химер, начальник штаба оперативной группы, сформированной для захвата Дании, прибыл в Копенгаген 7 апреля поездом в гражданской одежде, чтобы лично провести в городе разведку в целях осуществления необходимых мер по швартовке транспорта «Ганзештадт Данциг» с войсками и техникой. Командир батальона также находился в Копенгагене и тоже в гражданской одежде. Он должен был набросать план порта, пристаней, пирсов. Поэтому нет ничего странного в том, что планы генерала и майора, командовавшего батальоном, были претворены в жизнь без сучка и задоринки.

Транспорт с войсками подошел к Копенгагену перед рассветом, проследовал мимо береговых батарей форта и датских патрульных кораблей и спокойно пришвартовался в центре города, всего в 50 метрах от цитадели, где размещался штаб датской армии и на некотором расстоянии от дворца Амалиенборг, постоянной резиденции короля.

Оба объекта были быстро захвачены единственным батальоном без какого-либо сопротивления. Около четырех лет, пока фортуна не отвернулась от нацистов, датский король и его народ почти не доставляли беспокойства немцам. Дания приобрела известность как «образцовый протекторат».

В Норвегии сопротивление, как уже говорилось, началось сразу, хотя, разумеется, не повсюду. В Нарвике начальник местного гарнизона полковник Конрад Сунд-ло сдался немцам без единого выстрела. Однако начальник военно-морских сил был человеком иного склада. При появлении десяти немецких эсминцев у входа в длинный фьорд норвежский броненосец береговой обороны «Эйдсвольд» (один из двух, находившихся в гавани) дал предупредительный выстрел и просигналил эсминцам, чтобы те сообщили, кто они и куда следуют.

В ответ капитан 1 ранга Фриц Бонте, командовавший немецкой 2-й флотилией эсминцев, послал к норвежскому кораблю офицера на катере с требованием сдаться. Когда норвежцы отвергли это требование, Бонте стремительно торпедировал «Эйдсвольд». Тогда открыл огонь второй норвежский броненосец береговой обороны «Норге», но и с ним немцы разделались очень быстро. Триста норвежских моряков погибли. К 8 ч Нарвик уже был захвачен и оккупирован двумя тысячами егерей под командованием бригадного генерала Эдуарда Дитля, баварца, закадычного друга Гитлера.

Тронхейм, расположенный в центре западного побережья Норвегии, был захвачен немцами с такой же легкостью, как и Нарвик. Береговые батареи огня по немецким военным кораблям, во главе которых шел тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», не открыли, и войска, находившиеся на борту крейсера и четырех эсминцев, без помех высадились на пирсе городской гавани.

Некоторые форты не сдавались в течение нескольких часов, а ближайший аэродром у Ваернеса сопротивлялся два дня, однако это не повлияло на захват удобной гавани, способной принимать самые крупные боевые корабли, а также подводные лодки. Здесь же находился важный пункт железной дороги, которая проходила через центральную часть Норвегии до Швеции.

Берген, второй по величине порт и город Норвегии, расположенный примерно в 300 милях от Тронхейма и связанный железной дорогой со столицей, оказал некоторое сопротивление. Огнем батарей у входа в гавань были сильно повреждены крейсер «Кенигсберг» и вспомогательное судно, однако с других кораблей войска благополучно высадились и к полудню овладели городом. Именно у Бергена потрясенные норвежцы впервые ощутили реальную помощь англичан. Рано утром 10 апреля 15 английских пикирующих бомбардировщиков 800-й и 803-й авиаэскадрилий, базировавшихся на Оркнейских островах, потопили крейсер «Кенигсберг». Это был первый в истории случай потопления крупного боевого корабля авиацией. За пределами гавани у англичан находилась мощная группировка в составе четырех крейсеров и семи эсминцев, которые могли разгромить более слабую немецкую группировку внутри гавани. Английские корабли уже собрались было войти в гавань, но получили из Адмиралтейства приказ об отмене атаки из-за риска напороться на мины или попасть под бомбовые удары с воздуха. К этому решению был причастен Черчилль, который позднее очень сожалел о нем.