Секретная война. Записки немецкого шпиона - [23]

Бонифейс задумался:

— Это будет стоить денег. Необходимо, прежде всего, «убить» этого субъекта. Я «убью» его суммой в тысячу долларов.

Дело этого стоило. Я передал тысячу долларов Бонифейсу, и он «убил» своего субъекта в тот же вечер.

Бонифейс как-то позвонил мне по телефону. Он был очень взволнован и несколько растерян. То, что он мне сообщил, было действительно довольно интересно. Полиция следила за моим двойником с полудня. Полиция хотела захватить «меня» на месте преступления, в тот самый момент, когда «я» буду карабкаться на борт парохода, чтобы положить туда зажигательную бомбу.

Я был ошеломлен и предложил одному из моих помощников сопровождать меня в доки и вместе со мной переехать Гудзон по направлению Хобокена. Бонифейс пошел первым, и мы последовали за ним.

Бонифейс точно знал место, где полицейские дожидались моего прибытия на лодке. Они хотели обыскать ее, чтобы найти там спрятанные зажигательные снаряды. Ещё издали мы заметили двух человек, опершихся о перила мола. Мы их обошли издали, незаметно скрылись в темноте и стали ждать дальнейших событий. Сперва показалась женщина, которая, простояв некоторое время на набережной, начала затем прохаживаться взад и вперед, устремив глаза на воды порта. Затем вдоль пристани показалась моторная лодка. Оба человека исчезли, но мы видели, как они присели на корточки, спрятавшись за железнодорожным вагоном. Из лодки вышел человек, держа в руках две тяжелые корзины. Женщина поспешила ему навстречу. Сыщики ползком приблизились, чтобы преградить ему путь, и, хотя было слишком темно, чтобы можно было увидеть его лицо, я все же заметил, что он высок и носит непромокаемый плащ. Привязав свою лодку, он попросил женщину помочь ему нести корзины, с которыми он направился вдоль пристани к набережной с очевидным намерением поехать в город. Но внезапно они столкнулись лицом к лицу с обоими [56] сыщиками, которые толкнули их так, что корзины опрокинулись, и все содержимое рассыпалось по земле. Сыщики извинились, собрали рассыпанные предметы и сложили в корзины; затем они, приподняв шляпы, удалились, тогда как человек в плаще начал осыпать их ругательствами.

Из нашей засады мы увидели двух других полицейских, пустившихся вслед за этим человеком и его женой; мы пошли за ними. Так как было очень темно, и шел сильный дождь, мы могли видеть только полицейских, а не тех, кого они преследовали. Вдруг полицейские пустились бежать с одной стороны набережной на другую и, наконец, остановились, очевидно, потеряв следы. Я сам устал от такого занятия, и так как у меня было много других дел, я вернулся к себе. Мы знали, где незнакомец привязал свою лодку, и поэтому нетрудно будет установить его личность.

Действительно, на следующий день мы узнали всё, что нас могло интересовать. То, что он делал в порту, было совершенно безобидным занятием; он продавал главным образом спиртные напитки и табак, причём самым ходким товаром у него были спиртные напитки. Он жил в гражданском браке с одной женщиной и, очевидно, боялся преследования закона, так что часто менял квартиру. Однажды вечером он в какой-то портовой таверне напился и самым серьезным образом стал говорить, что он немецкий капитан, которому поручено раскладывать зажигательные бомбы на союзных судах, чтобы вызывать на них пожары на море. Эта идиотская история была нам на руку, так как все английские сыщики клялись, что под видом этого человека скрывается капитан Ринтелен. Несмотря на то, что американская полиция уверяла, что Ринтелен часто появляется в свете, одетый во фрак, и что он живет в нью-йоркском яхт-клубе, англичане продолжали утверждать, что Ринтелен ведет двойную жизнь, выступая то под видом элегантно одетого джентльмена, то под видом грязно одетого субъекта, разъезжающего на своей моторной лодке. Им удалось даже убедить американскую тайную полицию, которая, наконец, поверила в эту бессмыслицу. Человек, на котором они остановили свое внимание, разумеется, заметил, что за ним следят; но так как совесть у него была нечиста, он исчез, что еще больше усилило подозрение полицейских.

У нас возникла идея, которая сильно нас позабавила, но которая в то же время прекрасно себя оправдала. Один из моих агентов, менее приметный для полиции, чем другие, который ни в малейшей степени не мог быть заподозрен в [57] диверсионных актах, завербовал при помощи денег этого странного незнакомца к нам в сотрудники. Нам сразу же пришлось констатировать, что он имел некоторое сходство со мной. Это был опустившийся, всегда пьяный субъект. Наша дальнейшая деятельность не только не поколебала английских сыщиков и даже некоторых американских детективов, но постепенно еще больше убедила их в том, что мы оба — одно и то же лицо.

Мой агент однажды поймал его на улице, предложил ему несколько стаканов вина, посадил на такси и привез в небольшую таверну на берегу, где он предварительно снял комнату. Незнакомец был наполовину уже пьян и позволил снять с себя лохмотья, которые носил, одеть во всё новое, включая пару шикарных ботинок, оказавшихся, правда, слишком большими для него. Оттуда его отвезли в роскошный отель, где сыщики потеряли его след. Это была игра, которую мои люди продолжали разыгрывать с различными вариациями, и которая их очень забавляла, в то же время вполне оправдывая себя.