Секретная служба Великобритании. Из истории тайной войны - [70]

По мнению Ф. Эдвардса, некоторые из подстрекателей и руководителей заговора, нанимаясь на службу к Сесилу, возможно, успокаивали свою совесть тем, что они действуют в интересах своих единоверцев. Английские католики, считали они, могут ожидать улучшения своего правового положения только от правительства и поэтому должны на деле доказать свою лояльность, решительно порвав с эмигрантами, а также иезуитами, которые все еще строили расчеты на иноземное вторжение и свержение с престола еретического монарха. Не будет, следовательно, никакого вреда для католиков, рассуждали Перси и его единомышленники, если эти иезуиты будут дискредитированы как вдохновители «порохового заговора».

Конечно, напрашивается вопрос, стоило ли Сесилу затевать столь рискованное дело, как провоцирование «порохового заговора»? Сесил — как думает Ф. Эдвардс — должен был исходить из того, что, если использовать только правила честной игры, победу одержат католики, а он может достигнуть цели лишь с помощью бесчестных приемов. Почему же министр так мрачно оценивал ситуацию? Ф. Эдвардс приводит пессимистическое письмо англиканского архиепископа Йорка Тоби Мэтью, жаловавшегося Сесилу на ослабление репрессивного законодательства против католиков, а также на оптимистический отчет Роберта Парсона королю Филиппу III, заверявшего, что после этого ослабления число католиков почти удвоилось. Развивая свою аргументацию, Ф. Эдвардс, кажется, совсем забывает, что он писал на других страницах о разочаровании и потере иллюзий в католическом лагере в первые годы XVII века.

…Кетсби — самодовольный хлыщ, Перси — помешанный, Томас Винтер — драчливый хвастун, Роберт Винтер — дурак, которому улыбнулась судьба, наградив состоянием, Райты — головорезы, к тому же полнейшие ничтожества. Лишь Трешам среди них самый умный, и на верность его можно рассчитывать как на человека, которому приставлен нож к горлу. Он наиболее подходит, чтобы держать под наблюдением всю эту пеструю банду. Так должен был размышлять Сесил, расставляя фигуры в своей сложной игре. Эдвардс, в свою очередь, пытается разделить эти фигуры на обманутых «простаков» и «злодеев» — шпионов Сесила, которые тоже в конечном счете были обмануты и преданы своим хозяином. Однако, как правило, невозможно обосновать зачисление в ту или иную категорию. А. Роквуд или Э. Дигби оказываются в числе «простаков», хотя их, следуя методике Эдвардса, можно было с равным основанием занести в число вдохновителей заговора, действующих чужими руками.

Для вовлечения в заговор «простаков» Кетсби использовал ловкий прием. Он предлагал им принять участие во вполне законном деле — вступить в полк, формировавшийся для эрцгерцога Альберта. Так, в частности, был завербован А. Роквуд. Некоторые из «простаков» до конца были уверены, что они не совершают ничего, не дозволенного правительством.

Выполняя приказ Сесила, Кетсби пытался сделать Гарнета сопричастным к мнимому заговору. Но почему же молчал сам глава английских иезуитов? Потому что, вынужденный сохранять тайну исповеди, он имел лишь одну возможность — пытаться переубедить энтузиастов, какими он считал Кетсби и его друзей, а, конечно, не предавать их властям на верную смерть. Вместе с тем «провокатор Кетсби сообщал руководителю английской организации иезуитов лишь кое-что из планов лжезаговорщи-ков, чтобы не побудить того с отчаяния выдать все раньше времени правительству.

Эдвардс широко использует факты, доказывающие объективно провокаторскую роль, сыгранную лордом Эранделом и Грифином Меркемом, ставшими командирами английской части на испанской службе, для обоснования своей версии «порохового заговора».

Аренда Томасом Перси дома Винниарда, подкоп, перевозка пороха, дополнительная аренда подвала под палатой лордов были отчасти комедией, разыгрывавшейся для «простаков», отчасти фабрикацией необходимых улик, а во многом — просто последующими измышлениями, не имевшими даже видимого основания. «Пороховой заговор» можно считать почти что семейным делом. С одной стороны, Сесил и род Говардов — организаторы, а впоследствии судьи, с другой стороны, Кетсби и Трешам с их сторонниками.

Заслуживает специального упоминания сэр Томас Нивет, шурин Томаса Говарда, лорда Сеффолка. В феврале 1604 года Нивет был назначен смотрителем Вестминстерского дворца, включающего и здание, где происходили заседания парламента. Именно этот смотритель оказался слепым к тому, что на протяжении полутора лет группа дворян, которых нельзя было не узнать, часто наносила визиты в район дворца и сумела уложить полтонны пороха под зданием палаты лордов — причем дважды, сначала в одном месте, а потом — перенеся его в другое. Надо напомнить, что все это проделывалось в очень людном месте, почти на глазах у публики. А вдобавок так называемый сарай Фокса, из которого будто был начат подкоп, фактически был полуподвальным помещением с окнами и, по крайней мере, девятью дверями, пробитыми в трех стенах. Томас Перси целый год снимал помещение рядом с палатой лордов. В марте 1605 года он решил расширить арендуемое им жилище — Нивет должен был знать об этом, но не вмешался (между прочим, вызывает удивление, каким образом мог не отсыреть порох, хранившийся в течение многих месяцев в подвале, совсем недалеко от реки).