Секретная история вампиров - [2]

Настоящий вампир из фольклора балканских народов совсем не похож на персонажа Фрэнка Лангеллы, которого моя подруга как-то раз назвала «привлекательным Дракулой». Это самый настоящий труп крестьянина, и он вовсе не откидывает с треском крышку гроба, чтобы появиться перед людьми, а чаще всего спокойно остается в своей могиле и лишь на духовном уровне — мы могли бы назвать это астральной формой — проникает в дома своих жертв, после чего они начинают чахнуть и в конце концов умирают. Если вскрыть могилу, вампира можно узнать по неразложившемуся, но раздутому трупу с кроваво-красными губами. Тогда в сердце трупа забивают кол, и он с жутким криком испускает последний вздох и взрывается фонтанами зловонной крови.

Как утверждает Поль Барбер, в подобных донесениях правительственных чиновников была немалая доля правды, поскольку при определенных условиях некоторые трупы действительно сильно распухают, но не разлагаются. А затем, когда тело протыкается колом, газы с «криком» вырываются наружу. И не наблюдалось ни единого случая, чтобы после подобной экзекуции мертвец снова вставал из гроба.

Следовательно, наибольшее распространение произведений о вампирах является продуктом девятнадцатого столетия. Начало было заложено Полидори, а затем и Ле Фаню, но первое место, безусловно, занимает «Дракула» Брэма Стокера, написанный в 1897 году. Вся современная фантастика о вампирах в той или иной степени происходит от этой книги и поставленного по ней фильма. Я хоть и не пытаюсь подчинить эту книгу каким-то стандартным «правилам», сам в отношении к вампирам все же остаюсь фундаменталистом. Я предпочитаю видеть своих вампиров жестокими, злобными и проклятыми существами, хотя и не отрицаю, что они могут обладать некоторыми привлекательными чертами. Должен признать блестящую работу Челси Куинн Ярбро в серии книг о графе Сен-Жермене, насчитывающую уже множество томов. В этих произведениях вампир совсем не злобный и, фактически, предстает перед читателем настоящим героем. Редактор должен настаивать на соблюдении только одного условия — высокого качества сочинений.

Серия книг Ярбро о Сен-Жермене — прекрасный пример таинственного прошлого, касающегося вампиров. Ее персонаж часто оказывается в центре наиболее важных событий, происходивших за два последних тысячелетия в Риме, Византии, средневековой Европе, Италии эпохи Возрождения и так далее.

Если, в отличие от раздувшихся балканских трупов и даже графа Дракулы — а он более всего близок к человеку, когда повествует Джонатану Харкеру о своей семейной истории и многовековой борьбе против турок, — вампиров интересует что-либо, кроме добычи очередной порции питания, эти невероятно могущественные ночные охотники могли бы сильно влиять на мировые события. Насколько нам известно, они могли бы даже стать главной движущей силой истории, как, например, в блестящей, но, к сожалению, уже не печатающейся и ставшей невероятной редкостью новелле Мишеля Тальбота «Деликатная зависимость» (1982). Если вампир живет невероятно долго и его ум продолжает совершенствоваться, он может превратиться в намного превосходящее человека сверхсущество. Как полагает Стокер, граф Дракула, живущий более четырех сотен лет, обладает дьявольской мудростью и нечеловеческим умом. Смертные по сравнению с ним все равно что дети. И в рассказе Мишеля Тальбота есть превосходная сцена, когда его персонаж начинает просматривать содержимое книжных полок с множеством безделушек, принадлежащих интеллигентному и артистичному двухсотлетнему вампиру, и приходит к заключению, что их владелец, в отличие от большинства окружающих, склонен к научным исследованиям.

Это превосходная идея. Если среди нас бродят бессмертные вампиры, чего они хотят? Если бы они хотели захватить контроль над всей планетой, возможно, им бы это удалось. Если, как Дракула Стокера, они еще сохранили интерес к национальным отношениям, какой могла бы быть их

Вот обо всем этом и написано в этой книге.

Да, кстати, ко мне наконец-то пришло вдохновение. Вот и окончание стихотворения:

Кол, вбитый в тело,

Только лишь полдела

В войне против злодейского проклятия.

Гарри Тертлдав Под собором Святого Петра

Воздух пропитан ладаном, им пахнет даже здесь, за закрытыми дверями. Ладан и мирра — запахи из далекого прошлого, запахи тех дней, когда он еще мог выходить на солнечный свет.

Печальные латинские песнопения. Он узнавал их до сих пор, несмотря на то что певчие произносили латинские слова совсем не так, как когда-то римские легионеры.

И голод. Вечный голод.

Сможет ли он когда-нибудь наконец утолить свой голод? Прошло столько времени. Так много времени… Он уже не помнил, приходилось ли ему когда-либо ждать так долго.

Но он не погибнет от истощения. Не сможет умереть от истощения. Он расхохотался, и дикое эхо поскакало по стенам темницы, подхватив его хохот. Нет, он не может умереть, потому что мертвецы больше не умирают. Он может лишь желать себе смерти. Желать смерти — что он и делал каждое мгновение своего существования, от заката до рассвета, ежечасно, отныне и вовеки.

Но что толку напрасно желать.