Секретная формула - [13]

Обжигающая боль отступила, но на ее место пришли совсем другие ощущения. Линда почувствовала, что ее тело самым бесстыдным образом реагирует на его близость, на звук его голоса, на тепло его дыхания. Внизу живота нарастал жар, груди налились и начали ныть. Ей слишком нравились его прикосновения, чтобы она могла позволить ему продолжать.

– Не надо, – взмолилась она.

Она встретила понимающий взгляд его красивых карих глаз. Тони отстранился, с трудом сдерживая готовую появиться на губах улыбку. Проклятье! Когда секунду спустя он снова протянул к ней руки, Линда была готова одним ударом отшвырнуть его на другой конец комнаты, но вовремя догадалась, что он всего лишь пытается растянуть пошире ворот рубашки, чтобы обработать нижнюю часть раны.

– Тебя не затруднит расстегнуть еще одну пуговицу? – спросил он.

Линда попыталась. Она недовольно заметила, что у нее дрожат руки. Простая задача по освобождению пуговицы из петли стала для нее почти непосильной. Зато его руки были абсолютно спокойны. Может быть, у него уже вошло в привычку спасать женщин от пьяных хулиганов. Может быть, он не видит ничего странного в том, что на его кровати сидит полуодетая незнакомка. А может, она просто не в состоянии заставить его трепетать. Но, черт побери, с какой легкостью ему удается вызвать дрожь в ней!

Тони оттянул край рубашки в сторону, обнажая верхнюю часть ее правой груди. Кожу снова защипало. Ну почему так сильно щиплет? Ведь это всего лишь царапина. Она не могла этого понять, но, похоже, та защитная оболочка, которую она выстраивала долгие годы и которая всегда помогала ей выносить боль без звука, сейчас просто растворилась, исчезла. Линда не смогла больше сдерживать слезы, и они потекли каплями у нее по щекам.

– Я почти закончил.

Линда смахнула слезы и решила сосредоточить внимание на своих ранах. Это определенно безопаснее, чем слушать, как Тони пытается успокоить ее.

Наверное, он пытается соблазнить ее таким способом, решила Линда. Совращение добротой. С помощью дразнящей улыбки и невинных прикосновений. Этот мужчина превратил оказание первой помощи в любовную игру. Должно быть, в детстве он все время пытался совратить соседских девочек на то, чтобы они поиграли с ним в доктора. Или она все это придумывает?

Наконец Тони откинулся назад и бросил свое орудие – кусочек ваты. Затем сказал:

– Мне надо посмотреть, не осталось ли стекла внутри раны.

– Понимаю.

У нее пересохло во рту и перехватило дыхание. Его руки были замечательно теплыми и необыкновенно твердыми, а его прикосновения еще более нежными, если только это вообще возможно. Линда вдруг вспомнила те ощущения, которые она испытывала, сидя позади него на мотоцикле. Она прижималась к нему всем телом, грудями к спине, ладонями к мускулистому животу, широко расставленными бедрами к его бедрам. Мотоцикл местами подпрыгивал на ухабах, и каждый раз неведомая сила прижимала их тела все ближе друг к другу.

Конечно, ей не раз в жизни приходилось испытывать страдания. Но не такие.

Тони медленно и внимательно осмотрел рану на груди, потом каждую из ладоней.

– Здесь все в порядке. – Он лукаво улыбнулся, заставив ее почему-то покраснеть, потом взял в руки тюбик с мазью. – Эта мазь содержит обезболивающее и антибиотик.

– Я сама смогу намазать.

– Как хочешь. – Он протянул ей тюбик и пачку пластырей. – С этим тоже сама справишься?

– Да, – коротко ответила она.

Все еще трясущимися руками она смазала кожу мазью и кое-как прикрепила пластырем марлевые салфетки в наиболее поврежденных местах. Когда она закончила, Тони сказал:

– А теперь ложись на живот, будем разбираться со спиной.

Вздохнув, Линда повернулась к нему спиной, расстегнув предварительно еще пару пуговиц и спустив рубашку с пораненного плеча. Тони пересел на кровать, которая заметно прогнулась под его весом.

– Ну, здесь все не так плохо, – сказал он.

Но антисептик все равно щипал поврежденную кожу. Тони наклонился над ней, обследуя царапины, и она снова почувствовала его дыхание. Такими же мягкими, как и прежде, прикосновениями он нанес мазь и наложил повязку. Потом снова натянул рубашку на плечо. Оставалось сделать самое трудное. Он бесстрастно завернул наверх нижний край рубашки и отодвинул в сторону кружевную ткань трусиков, обнажая бок.

Зарывшись лицом в подушку, Линда затаила дыхание. Когда в последний раз ее кожи с такой нежностью касались мужские руки? Честно говоря, никогда. Никто не дотрагивался до нее таким образом. Между прочим, когда-то она читала, что потребность в прикосновении заложена в человеке на подсознательном уровне. Человеку просто необходима такая ласка.

Линда разрывалась на части. Она непроизвольно наслаждалась мягкими прикосновениями рук Тони и в то же время ненавидела его за это.

– Не надо, Тони, – не выдержала она.

– Что не надо?

– Не надо нежничать со мной.

– Что?

– Что слышал. Не пытайся быть мягким. Не пытайся понравиться мне. Заканчивай быстрее.

Она была почти в отчаянии. Только бы это скорее кончилось. В ее сознании появлялись навязчивые картины, где она и он сплетались в объятиях. Ее тело ныло от желания узнать, насколько хорошо это было бы.