Секретарша из романа - [68]

***

Когда я снова появляюсь в приюте, в котором заново покрасили стены и увеличили собачник, Шелли обнимает меня и плачет.

– Я думала, что ты можешь вернуться, – шмыгает она носом. – Я на это надеялась. После того, как мы случайно встретились…

Она останавливается и смотрит на меня. У меня складывается впечатление, что она умалчивает о множестве вещей.

– Я просто так рада, что ты здесь, – говорит она наконец.

Я ломаю себе над этим голову, пока наблюдаю за тем, как играют собаки, бросаю им мячики и палочки и сижу на скамейке с пожилым биглем, который просто хочет обниматься целый день. Я знаю, что ему будет трудно найти новый дом, и пытаюсь не думать об этом, пока чешу ему за ушами.

Единственной действительно хорошей вещью на этой новой безнадёжно скучной работе является то, что она оставляет мне достаточно времени и энергии на то, чтобы снова заняться волонтёрством. Это так странно, словно я вернулась в прошлое на пять лет назад в место, которому больше не подхожу. Всё остальное осталось почти прежним, но изменилась я сама.

Я начинаю проводить в приюте выходные, вечера и иногда даже раннее утро. Когда я мимоходом упоминаю об этом при своём новом боссе, он предлагает мне перейти на более гибкий график работы, чтобы поддержать мои филантропские начинания. Видите ли, он обожает животных.

Я словно оказалась на чёртовой другой планете.

Когда Шелли заходит в комнату, атмосфера меняется. Каждая собака поднимает голову, и все они смотрят на неё и ждут её команды.

– Сидеть, – негромко говорит она, и они все слушаются.

Эта женщина пугает, и я её обожаю.

– Мэг, ты в порядке? – она подходит и кладёт руку мне на плечо. – Иногда мне кажется, что ты как будто находишься за миллион миль отсюда.

Это так очевидно? Я чувствую, как у меня начинают гореть уши.

– Извини. Я попытаюсь быть внимательнее. Я просто…

– Нет, нет, нет. В этом нет ничего плохого, – она присаживается рядом со мной. – Я просто беспокоюсь за тебя, вот и всё. Если когда-нибудь захочешь поговорить, я рядом.

– Знаю, – вздыхая, я смотрю вниз на свои руки на коленях. Они просто лежат неподвижные, словно не знают, что им делать. Словно мне на всё требуется дополнительное усилие. На то, чтобы дышать. Думать. Всё моё тело неподъёмное и вялое. – У меня были кое-какие проблемы на прошлой работе. Я рада, что ушла. Не то, чтобы это был мой выбор. Но, думаю, это было правильно, пусть даже в то время это казалось чем-то ужасным.

– Та работа точно была не для тебя, – кивает Шелли. – Каждый раз, когда мы случайно встречались, я видела, что она по капле выдавливала из тебя жизнь. Но ты и сейчас не счастливее, Мэг. Ты всё ещё выглядишь так, будто носишь на плечах весь мир. Ты правда оставила всё позади?

Конечно же, нет. Но как я могу объяснить ей это, не признаваясь в том, что спала со своим боссом? Не хочу, чтобы Шелли знала это обо мне. Это кажется таким незрелым, таким глупым. Я буду выглядеть оторванной от реальности, неспособной принять тот факт, что парень с настолько высоким социальным статусом не хочет остепениться и завести детей с кем-то вроде меня. Неважно, насколько сильно ему нравится секс, мне никогда не стоило принимать это за любовь.

Несмотря ни на что, это не было ошибкой. Я знаю, что не было. Он что-то чувствовал ко мне и сбежал от этого так, что только пятки сверкали. Если он собирается так себя вести, я не хочу, чтобы он оставался в моей жизни.

– Сложно отказаться от образа человека, который создал в своей голове, понимаешь? – говорю я наконец. Без контекста это лишено смысла, но с Шелли это редко имеет значение. – Даже если знаешь, что он далёк от реальности. Мы как будто видим только кусочки картины и заполняем промежутки тем, что мы хотели бы там видеть.

Она кивает. И снова мне начинает казаться, будто она мне что-то не договаривает, и я не могу представить, что именно. Шелли редко из-за чего прикусывает язычок.

– Что ж, что бы ни происходило, я знаю, ты будешь в порядке, – она сжимает моё плечо. – Дай мне знать, если я могу чем-нибудь помочь.

Я обещаю ей, что так и сделаю, но не могу представить, чем кто-либо может помочь мне сейчас.

***

По какой-то причине я продолжаю переключать телевизор на финансовый канал. Это было всем, что мне было нужно знать, когда я работала на Эдриана, но к моей теперешней жизни это почти не имеет никакого отношения. И тем не менее, я остаюсь в курсе событий. Когда не показывают ничего получше, я узнаю о последних слияниях и поглощениях и диких спекуляциях.

Полагаю, я просто привыкла к этому. Сейчас это уже что-то вроде колыбельной или повторного показа «Сайнфелда» (американский сериал в жанре комедии положений, 1989-1998 гг. – прим. переводчика) для тех, кто вырос в 90-е. Хорошо, когда в мире есть хоть что-то постоянное.

Но Джим Крамер сегодня прямо-таки брызжет слюной. Должно быть, что-то случилось. Воздушной тревоги я пока не слышала, так что вряд ли это что-то настолько серьёзное, но я всё равно переключаю внимание на экран, пока собираю посуду.

– …и после этого беспрецедентного шага чего вы ожидаете в будущем? – спрашивает один из дикторов.

– Знаете, Джон… безусловно, мы видели такое и раньше, такие большие разочарования, но со временем, думаю, это станет лишь одним из эпизодов в истории компании. Конечно, всё зависит от того, какое впечатление произведёт новый исполнительный директор. Но нет никаких признаков того, что до этого компанией плохо управляли. В конечном итоге, думаю, люди забудут имя Эдриан Райзингер.