Секретарь - [32]

Рэндом:

Я гладил Шона по плечу, слушая его сбивчивые извинения. Я был рад, что он не убежал, не попал в неприятности, не отказался вернуться со мной. И еще чувствовал свою вину…

— Я тоже виноват, малыш, — прошептал я, с нежностью глядя ему в глаза. — Мне следовало остановить Торна сразу же, как только он протянул к тебе свои лапы… Я просто ревновал, а ты словно дразнил меня… Прости, Шон, это я должен был позаботиться о тебе…

Шон:

— Да, но ты слишком был занят разглядыванием того мальчишки, — я резко отстранился от него и стал смотреть в окно… мне правда не понравилось, как он на него глазел с неприкрытым любопытством, а потом еще и потащил его танцевать…

Рэндом:

— Секретаря Торна? — я сильно прижал его к себе, не позволяя отстраниться, заставил повернуться к себе. — Я тебя ревновал, глупый… А потом ты согласился танцевать с Торном, хотя видел, что он раздевает тебя глазами… И я хотел заставить тебя ревновать тоже…

Шон:

Я решил пообижаться еще немного, для порядку.

— Разве ты не для этого меня туда притащил, вырядил в это… — я показал на кожаные штаны, — Ну, что бы я поразвлекал твоих партнеров, а? — я посмотрел на него обиженными глазами. — Пусти… — дернулся в сторону…

Рэндом:

Я не позволил ему вырваться, прижал сильнее.

— Не для этого, — спокойно сказал я, поглаживая пальцами его подбородок. — Я взял тебя потому, что хотел, чтобы ты еще немного побыл со мной… Я не думал, что Торн позволит себе перейти границу.

Шон:

— Я тебе не верю, пусти же, — я сейчас подумал о своей работе, и как я в таком настроении попрусь туда сейчас. — Пусти, вон мой дом… Остановите здесь, — последнее я сказал шоферу и потянулся к ручке… — Ну пусти же, я опоздаю, Рэндом, пусти…

Рэндом:

— Не пущу, — я крепко обхватил его за талию обеими руками, сам не зная, почему так упорствую. — Я не отпущу тебя… Не могу… — я покачал головой, словно подтверждая свои слова. Я сам не мог бы объяснить, почему поступаю так. Но сейчас я хотел, чтобы он оставался со мной, и у меня хватало сил, чтобы удерживать его.

Шон:

— Рэндом, не будь эгоистом, — начал я серьезно, — мне нужно переодеться и идти на работу, — я снова попытался вырваться, но он держал крепко, прям как Торн… — Рэндом, — в моих глазах опять появились слезы, от собственного бессилия перед кем–либо, кто захочет, тот берет, а на мои чувства как бы плевать… ему неужели тоже?

Рэндом:

— Прости, — я разжал руки, увидев в его глазах слезы. — Прости, я так хочу, чтобы ты остался… Но я не буду принуждать тебя… Иди, куда тебе надо… Только возвращайся. Ладно?

Шон:

— Ладно, — я улыбнулся ему и стер предательски скатившуюся слезинку. — Увидимся завтра, — я поцеловал его в щеку в знак благодарности, ведь мне действительно надо идти, времени хватит только на то, чтобы переодеться, даже перекусить не удастся, хотя так хочется, я сегодня ел только утром, а в клубе еще и коктейль попробовал, на голодный–то желудок… и сейчас голова у меня немного кружилась…

Рэндом:

Я с сожалением отпустил его. Как бы мне хотелось послать к черту его работу, увезти его к себе… Но он ни за что не согласился бы на это, он такой гордый… Шон выскочил из машины, почти бегом направился к дому. Я смотрел ему вслед.

Шон:

Сегодня я был вялым, постоянно клевал носом, голова разболелась к тому же… Начальник, сволочь, еще и погонял меня, как мула, он как будто специально считал, сколько и чего я выгрузил, в конце концов я запнулся о какой–то камень и рухнул прямо с грузом на землю…

— Ай! — упал я на спину, больно ударился головой о землю, еще и груз сверху меня придавил. Черт, там было молоко, и оно сейчас стекало по моей одежде…

— Ты чего делаешь, придурок! Под ноги смотреть надо! — орал на меня начальник, но я был как будто во сне и слышал его откуда–то издалека, в ушах звон, пред глазами все расплывается…

Рэндом:

Я вернулся домой. Бесцельно слонялся по пустой квартире. Я уже несколько лет жил один, но сегодня мое одиночество было особенно острым, потому что я знал, кто мог бы его разрушить. Шон… Я не мог не думать о нем. За какие–то пару дней он стал частью моей жизни. И очень важной, как оказалось… Более важной, чем все остальное, если честно.

Вдруг зазвонил телефон. Я удивился: обчно, в такое время меня уже не беспокоят. С легкой тревогой беру трубку:

— Рэндом Кейн. Слушаю вас…

Шон:

Я слышал, как возле меня начали суетиться, куда–то тащат, кажется они вызывают мне скорую, по тому как они кому–то начали описывали мое состояние… Я зажмурился от боли, когда меня потревожили, я весь мокрый от пролившегося молока, ай… моя спина…

Рэндом:

Я почти ничего не понял, кроме того, что Шону стало плохо.

— Я сейчас приеду за ним, — бросаю в трубку, быстро одеваюсь.

По указанному адресу я добрался за несколько минут. Шон лежит на каком–то диванчике, мокрый, несчастный… От сострадания у меня сжимается сердце.

— Мальчик мой, — присаживаюсь возле него, — я тут…

Шон:

— Рэндом? — я видел его сквозь пелену в своих глазах, — Что–то мне нехорошо, отвези меня домой, скажи начальнику, что деньги за молоко я с зарплаты верну… — я начал терять сознание, в глазах уже окончательно потемнело…

Рэндом:

Я велел прислать счет за молоко на мое имя, подхватил юношу на руки и отнес в машину. Он просил отвезти его домой… Но не сказал к кому. Я чуть улыбнулся, сворачивая в сторону своего дома. Мальчик так и не приходил в себя. Я занес его в квартиру, уложил на диван в гостиной. Нашел нашатырный спирт, приоткрыл пузырек и помахал перед носом Шона.