Секрет забастовки - [16]

Шрифт
Интервал

— Ничего, — пробормотал Питер.

— Ты хочешь сказать, что тебе тут все противны? — усмехнулась вожатая.

— Нет.

— Так в чем же дело?

— Я хочу домой.

— Ты тоскуешь по дому, Питер?

— Я не знаю.

Трудно было выведать у него что-нибудь или заставить его говорить. На минутку, глядя на тщедушное тело мальчика и на большую голову, товарищ Лаура подумала, что это просто отсталый ребенок. Но она продолжала беседу.

Она старалась убедить его в том, как важно иметь пионерские лагеря для рабочих ребят, почему нужно быть ребятам здоровыми, сильными, развитыми, чтобы из них вышли лучшие солдаты революции.

Она рассказывала ему о советских пионерах, об их успехах, объясняла правила лагерной жизни и зачем нужны эти правила.

Она старалась отыскать хоть что-нибудь, что взволновало бы, заинтересовало бы его, но все было впустую: Питер отвечал ей только угрюмым ворчаньем.

В конце концов она решилась взять круче.

Она напомнила ему о последней ночной драке в палатке.

— Почему ты обозвал всех мальчиков щенками?


— Почему ты обозвал всех мальчиков щенками?


Ни звука. Питер уныло следил за серебряными струйками в ручье.

— Ты думаешь, что хороший коммунист зовет щенками своих товарищей?

Ни звука.

— Разве хороший пионер не дружит с товарищами, не участвует в лагерных сборах, не слушает бесед о Советской России и революции?

Никакого ответа. Питер еще ниже нахлобучил шапку, сплюнул, и жесткая улыбка стянула его губы. Товарищ Лаура пришла в отчаянье, заметив это выражение на его лице.

И тут случилась странная вещь. Лицо Питера сморщилось, как у грудного младенца, и крупные слезы покатились по бледным щекам. Он плакал.

Он вдруг заговорил, и рыданья сотрясали все его тощее, сухое тело.

— Я хочу домой, товарищ Лаура! Я ни за что не хотел в лагерь! Все ребята в Патерсоне ведут забастовку, и я нужен им! Я хочу домой. Мы должны выиграть забастовку, товарищ Лаура! А я здесь со щенками, которые только и знают, что играть в бейзбол. Я не хочу играть в бейзбол! Я хочу помогать забастовке!

Товарищ Лаура вздрогнула, услышав горячее признание мальчугана. Она наклонилась над Питером и ласково погладила его волосы. Он уткнулся лицом ей в колени.

— Питер, — сказала она, — ты настоящий пионер. Но ты должен остаться здесь, пока не станешь сильным и здоровым, чтобы лучше драться за забастовку, когда вернешься домой. Это будет не зря потраченное время. Питер, ты навел меня на мысль, которой мне не хватало. Пока ты здесь, ты организуешь в нашем лагере борьбу за патерсоновскую стачку. Ведь, правда, хорошо? Мы можем собрать по крайней мере сотню долларов и купим кучу продуктов для забастовщиков.

Питер взглянул на нее: его глаза заблестели.

— Правда? — спросил он с надеждой в голосе.

— Конечно, Питер, — сказала товарищ Лаура. — Ты позволишь, я помогу тебе организовать это дело?

— Ну да, ну да! — воскликнул он радостно.

— Давай же руку, товарищ!

Он вскочил на ноги и изо всех сил пожал ей руку.

На следующее утро, за завтраком, товарищ Лаура объявила, что вечером у костра будет такое, чего никогда еще не было. Вместо обычного чтения или бесед товарищ Питер расскажет о том, как он участвовал в патерсоновской стачке. Пионеры даже не знали, что Питер — из Патерсона, и когда они услыхали такую новость, они принялись кричать «ура» патерсоновским забастовщикам. Питер покраснел от гордости, слыша, как приветствуют его друзей.

Он произнес прекрасную горячую речь у костра. Он говорил почти час; этот тщедушный мальчишка оказался отличным оратором. Он рассказывал о голоде в Патерсоне, об урезках заработной платы, о рабочих сходках. Его отец работал на текстильной фабрике днем, а мать — ночью, чтобы иметь возможность заботиться днем о детях. И никогда не было у них достаточно еды и башмаков. Питер рассказывал о драках в пикетах, о газовых бомбах, которыми забрасывают их жестокие копы, о смерти двух забастовщиков.

Он показал пионерам при свете костра свою бритую голову и рассказал историю каждого из трех своих шрамов, а потом историю шишки, похожей на луковку. Каждый из шрамов — это был след полицейской дубинки, а шишка досталась ему от кастета наемного убийцы. Пионеры поеживались, а потом смеялись, когда Питер рассказывал о том, как полисмены гнали его и других ребят от пикетов и как ребята давали тугам[13] такие клички, что те краснели и синели от злости.

— Эти копы ненавидят нас так же, как и наших отцов, — говорил Питер, — потому что они знают, что мы не боимся их. Они называют нас мухами, потому что мы не даем им покоя и кусаем их за руки, когда хотят арестовать нас. Но нам наплевать, что они зовут нас мухами, потому что мы деремся за забастовку.


— Нам наплевать, что они зовут нас мухами!


Сам он был арестован семь раз и дважды лежал в госпитале. У него не пропала охота драться, и он хотел поскорей вернуться назад в пикеты. Но товарищ Лаура настаивает, чтобы он пробыл здесь несколько недель и собрал денег на покупку продуктов для забастовщиков. Помогут ли ему пионеры? Готовы ли они?

Громким криком ответили ему пионеры, когда он закончил. Они вскочили на ноги и кричали в ответ: «Всегда готовы!» — снова и снова, весело и воинственно. И казалось, будто все холмы, залитые луной, и темное небо Америки откликаются эхом на этот крик.


Рекомендуем почитать
В боях и походах (воспоминания)

Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.


Вы — партизаны

Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.


Музыкальный ручей

Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.


Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.