Секрет Ярика - [6]
Неуютный месяц октябрь — зябкий, мокрый, туманный, но сытный. На лугах приземистые, пузатые стога, засолены огурцы и капуста, наварены варенья, засыпаны в подвалы картошка и овощи. Неудивительно — в октябре, говорят, и у воробья пиво.
С детства полюбились колокольчики: полевые, луговые, лесные, много их, и все нарядные, нежные, похожие на малюсенькие голубые колокола. Только не звенят они. Никогда. Летом на сильном ветру раскачиваются — и не звенят. Молчаливые, красивые цветы.
Крепкий утренник припудрил траву. На меже среди лохматой некоей кустик цветущих колокольчиков. Они замерзли.
Подул ветер, и зазвенели колокольчики. Голубые венчики тоненько, чуть-чуть слышно, отзывались ветру. Значит, звенят! Один раз в году, в пору глухого предзимья.
Октябрь, осени серединка, службу несет двойную: службу тепла и холода. Октябрь месяц хмурый, туманами укрывается, сердится злым ветром, улыбается солнцем не часто, а если улыбнется — прозрачна и холодна улыбка, зовут ее утренником.
Утренниками называют морозы, которые не держатся днем. Осеннее солнце возрождает цвет луга. Задолго до полудня согревается воздух, отходит земля, и только белый отпечаток кленового листа, перевернутого на дорожке ногой прохожего, напоминает о холодной зорьке.
Поздно улетает от нас эта маленькая птица — держится, пока морозы не скуют грязевые болота. Смирная птичка. Упрется легавая собака, как в стеклянную стенку, стоит, дрожит, не идет вперед, посылай не посылай. Да куда ей идти? Приглядишься и… вот он! Лежит прямо под собачьей мордой в ямке, на грязи — сухой, золотистый, полосатый, как бурундук. Долгой нос вытянут, глаза не мигают.
По-немецки гаршнеп — волосяной кулик. Назван так за тоненькие, как волосы, наспинные перышки. Не простые, а радужные — отсвечивают и синим, и красным, и зеленым, как вода в ржавом окнище. В народе зовут гаршнепа «лежень» за то, что неохотно взлетает, или «подкопытень» — это уже за привычку прятаться в отпечатке копыта, там он вполне помещается. И еще зовут «заморозок»; из красной дичи самым последним улетает. Самым последним, при морозах.
Над одинокой березой, стая за стаей, устало машут крыльями разноцветные лебеди: днем белые, на вечерней заре розовые или бледно-зеленые и совсем черные на незакатной стороне.
Грустно смотреть на отлет журавлей — это проводы лета. Когда среди снежных туч затрубят, объявляя встречу зимы, лебеди, на душе бывает радостно. Осень — не лето, с ней прощаться легче.
Приходит вечер года, и кажется, что всё — проводы, всё последнее. Проводы тепла и птиц, последние цветы, последние листья. А не так. Скоро встреча с морозом, первый ледок хрустит на лужах — звонкий, пружинистый. Первые снежинки упадут, мягкие, ладные. Разве плохо?
В сумерках на очень большом поле встретились осень и зима. На закатной стороне над березником среди туч открылся большой и теплый прогал ржавого цвета. Там светились капли на хвое и лениво журчала вода. Это была осень. На востоке зеленая лента перечеркнула кромку ельника. Она дышала холодом. На глазах росли ледяные палочки на лужах.
На опушку вышел лось. Он протянул горбоносую голову и звучно вздохнул. В широкие ноздри вместе с прохладным воздухом попала снежинка. Лось фыркнул — пришла зима…
Белая тропа
С вечера странно хрустела земля, и в сумерках на придорожных кустах начали расти холодные иголки.
Утром мир стал белым. Закрылись осенние дали, и лес, казалось, надвинулся на самую деревню. Всюду расцвел ослепительный иней.
Зябко. По узкой тропинке школьники провожают меня на охоту. Жаркими руками трогают они белые цветы, что распустились на кустах, и кричат: «Студеный цвет! Студеный цвет!»
Первый снег выпал, как всегда, негаданно. Жмется под деревом заяц-беляк. Он еще не «вышел» — уши, брюшко и лапки белые, спинка бурая. А тут кругом белизна. Дальше будет еще хуже: побелеет вся заячья одежда, а снег… стает. Трудно косому приспосабливаться к погоде: шуба не покупная, своя — не скинешь.
От медленного снега, от тихих порош копилась и копилась на деревьях навись, и стал лес, как крепость. На старых вырубах и просеках в дуги согнулись и плетнем перевились березки, малютки елочки утонули в снегу — только шапочки видны. В сосновом молодняке и плечом не протиснешься. Глухо в лесу, глухо и снежно.
После оттепели мороз. Закружавели деревья и кусты, даже снег под ними лохматится искристыми хлопьями. Так обильно заиндевели плакучие березы, что стали похожими на пышные фонтаны.
Неустанно и молча бьют они в голубое морозное небо.
Бушует снежное море… Белые волны ходят по полям, закручиваются, шипят, длинными струями выплескиваются на дороги и неумолчным прибоем рушатся на лесных опушках.
Есть у моряков свои, морские слова. Есть слова и для моря снежного. Скажет лесной человек: «Снег всякий бывает. Посмотри, у опушки какие сугробы набило, рохлые, лыжи не держат. Поперек дороги надувы плетями лежат, полоз хватают, скрипят. Над оврагами сувои завились, — не ходи туда, свалишься. В поле заструги, по ним в валенках пройти — и следа не будет, так крепки. В лесу кухта, навись…»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В конце зимы, когда солнце ослепительно пламенеет над снегами, но лед еще хрустко звенит под пешней, хорошо клюет рыба. Выдернешь на снег окуня и удивляешься: до чего он красив! А самое удивительное и незнакомое — это голубое пятнышко у жабер, лазурное, как апрельское небо. Но что это? На глазах тускнеет пятнышко, и вот пропало оно, как не было. Выходит, что знают об этом голубом пятнышке только подледные рыбаки и видят его только считанные минуты.Сколько еще такого в лесу, в поле, на воде, что показывается на один-единственный и часто неповторимый миг!Если читатель найдет в этой книжке то, что не заметил или не успел увидеть сам, автор будет считать себя вознагражденным в полной мере.А. Ливеровский.
Повесть о мальчишках, свидетелях и участниках борьбы с самодержавием после революции 1905 г.
Проза одного из старейших ленинградских писателей Алексея Ливеровского несет в себе нравственный, очищающий заряд. Читателя привлекут рассказы о Соколове-Микитове и Бианки, об академике Семенове, актере Черкасове, геологе Урванцеве, с которыми сблизила автора охотничья страсть и любовь к природе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.
Повесть американского писателя Альберта Пэйсона Терхьюна (1872–1942) о «псе благородных кровей и благородной души» была впервые издана в 1919 году, за двадцать лет до выхода в свет «Лесси» Эрика Найта. История Лэда вызвала невероятный отклик, оказав влияние даже на формирование стандартов породы колли, и выдержала более 80 переизданий. На русском языке выходит впервые.
Британского писателя Гарри Килворта называют современным Сетоном-Томпсоном. Прекрасный рассказчик, знаток дикой природы, свой роман «Танцы на снегу» автор посвятил жизни зайцев.
Писатель, журналист, историк, ученый-исследователь, Виктор Потиевский защитил докторскую диссертацию по биологии, тема — «Поведенческие особенности и экология волка на территории СССР». Глубокое знание психологии диких животных дало автору возможность показать в своих произведениях невыдуманную жизнь леса и его обитателей.В книгу вошли три повести о дикой природе, ее обитателях и проблемах их охраны.
В сборник вошли повести и рассказы знаменитого писателянатуралиста о братьях наших меньших.