Секрет опричника; Преступление в слободе - [53]

Видимо, чернобородый догадался, что недоговаривает Марк, и хмуро произнес:

– Ладно, задавайте ваши вопросы. Только у меня одно условие – этот разговор не будет использован против меня и близких мне людей.

– Это я вам обещаю…

Марк вынул из кармана записную книжку, перелистал несколько страниц.

– Шестнадцатого января 1945 года офицер отряда, в котором служил ваш отец, оберштурмбаннфюрер СС Отто Рингель, находившийся в осажденном советскими войсками Кенигсберге, отправил в Берлин шифровку следующего содержания: «Акция, связанная с Янтарным кабинетом, завершена. Объект депонирован в БШ».

– Я так и знал, что речь пойдет о Янтарной комнате, – сказал чернобородый с какой-то особой, желчной интонацией.

– Вы не слышали от отца, о каком именно месте сообщалось в этой в шифровке?

– А почему вы уверены, что отец мог знать о ней?

– В январе сорок пятого года он тоже находился в Кенигсберге, где занимался эвакуацией награбленных ценностей.

Чернобородый раздраженно произнес:

– Нет, отец был не настолько информированным, чтобы знать государственные секреты, но как-то перед смертью сказал, что Янтарную комнату русским никогда не найти.

– Значит, он все-таки слышал о ее судьбе?

Чернобородый молча пожал плечами.

– А брат вашего отца Вильгельм Бэр мог знать, где спрятана Янтарная комната?

– Откуда? – удивился чернобородый. – Как только Гитлер пришел к власти, он сразу эмигрировал из Германии. Вернулся на родину лишь после войны.

– Ваш дядя – убежденный антифашист?

– Нет, тут другое… Его жена была из богатой еврейской семьи. Он испугался, что принадлежавшие им предприятия будут отобраны, перевел деньги в швейцарские банки и сам переехал в Цюрих. О Янтарной комнате он никак не мог знать.

– У нас на этот счет другие сведения.

Чернобородый дернулся на стуле:

– Что вы хотите сказать?

– Из Кенигсберга ваш отец переправил брату письмо, которое попало в наши руки. Из письма следует, что Вильгельм Бэр знал, где будет храниться Янтарная комната.

– Этого не может быть!

– Я могу зачитать вам отрывок из этого письма. – Марк опять открыл записную книжку. – Желаете ознакомиться?

– Да, это интересно, – подался вперед чернобородый, словно хотел через стол заглянуть в текст письма.

– «Ты лучше меня знаешь, Вилли, что БШ – самое надежное место для хранения такой ценности, как Янтарная комната. Ее ценность будет тем выше, чем дольше она пролежит в этом тайнике, а мы, немцы, имеем на нее наследственное право…» – прочитал Марк, захлопнул записную книжку и сказал: – Не правда ли – знакомая формулировка? Ваш отец тоже ссылается на наследственное право, хотя и здесь речь идет о грабеже.

На этот раз чернобородый пропустил замечание Марка мимо ушей, как бы про себя проговорил:

– Если это письмо – не подделка, то дядя действительно осведомлен, где хранится Янтарная комната.

– Из письма также следует, что и ваш отец прекрасно знал, где находится БШ, куда была переправлена Янтарная комната.

Чернобородый не смог опровергнуть этого довода.

– Вы можете показать мне оригинал письма? Я должен убедиться, что его действительно писал мой отец.

– Хорошо, в Москве я предоставлю вам это письмо, – пообещал Марк и спросил, в каком году умер отец чернобородого.

– Он погиб, – ответил Отто Бэр. – Погиб спустя месяц после окончания войны.

– При каких обстоятельствах?

Я видел, сообщение чернобородого прозвучало для Марка неожиданно, хотя он и пытался скрыть это.

– «Бэрхауз», где мы проживали с матерью во время войны, оказался в американской зоне оккупации. Отцу чудом удалось вырваться из Кенигсберга и добраться до дома. Там он и встретил капитуляцию. Решил сам сдаться американцам, но по дороге в штаб попал под обвал здания, разрушенного при бомбежке. Нелепая смерть. Всю войну прошел – и ни единой царапины…

– Вы уверены, что это была случайная смерть? – прервал Марк чернобородого.

Рывком подняв голову, тот посмотрел на Марка растерянно, чуть слышно пробормотал:

– Вы считаете…

Марк опять перебил чернобородого, не спуская с него внимательного взгляда:

– После войны погибло несколько человек, так или иначе причастных к тайне Янтарной комнаты. А ваш отец, повторяю, знал, судя по всему, главное – где она была спрятана. Вывод напрашивается сам собой.

Отто Бэр опять опустил голову и глухо проговорил, болезненно скривив губы:

– Больше мне нечего вам сказать…

Так закончился этот неофициальный допрос, начавшийся с разговора о событиях четырехсотлетней давности и завершившийся событиями минувшей войны, упоминанием загадочной Янтарной комнаты.

Такого поворота в деле чернобородого я не предвидел, не сразу собрался с мыслями. Значит, еще до ареста чернобородого его имя было известно Марку, он шел по его следу, и разговор о Янтарной комнате всплыл не случайно – Марк давно был готов к нему?

Оставив тяжело задумавшегося Отто Бэра под охраной милиционера, мы с Марком вышли из здания, присели на ступеньку деревянного крыльца. Солнце уже освещало купола соборов Ростовского кремля. Трава на газоне исходила росой, день обещал быть погожим.

О таинственной Янтарной комнате я слышал и раньше, но, заинтересовавшись ее судьбой, попросил Марка рассказать о ней подробней, догадываясь, что он об этой загадке знает больше, чем можно почерпнуть из газетных статей.