Секрет опричника; Преступление в слободе - [54]
По тому, как охотно откликнулся Марк на мою просьбу, я понял, что разговор о Янтарной комнате и сейчас не выходит у него из головы:
– В 1701 году в честь своей коронации прусский король Фридрих Вильгельм Первый, бывший курфюрст Бранденбургский, повелел отделать одну из комнат своего королевского дворца янтарными панелями. Так началась история «Бернштайнциммер» – Янтарной комнаты.
Эту необычную работу поручили датскому мастеру Готфриду Вольфраму, который привлек к ней опытных «янтарных дел мастеров» из Гданьска. Работа была кропотливая, трудоемкая и заняла несколько лет. Небольшие пластинки янтаря вырезали из цельных кусков, потом подгоняли их друг к другу по цвету и очертанию и тщательно приклеивали к основанию.
Всего таким образом облицевали янтарем пятьдесят квадратных метров панелей, причудливо украсили их гирляндами, вензелями, гербами. Четыреста оттенков янтаря использовали мастера при создании этой уникальной комнаты – от темно-желтого, почти черного, до лучисто-прозрачного.
Ее красота буквально поразила Петра Первого, который знал цену и красоте, и мастерству. Увидев восхищение на лице русского царя, Фридрих сделал красивый жест – подарил Янтарную комнату Петру.
– С чего вдруг такая щедрость? – не удержался я от вопроса.
– Все объясняется очень просто – в то самое время Фридрих нуждался в помощи в войне против шведов, а мощная Россия в этом качестве была лучшим союзником.
– Значит, тут был вовсе не красивый жест, а тонкий дипломатический расчет, – поправил я Марка.
– Выходит, так. В сопровождении почетного эскорта детали Янтарной комнаты на санях отправили в Петербург, где они украсили одну из комнат Зимнего дворца. Уже при Екатерине Второй, в 1755 году, гвардейцы на руках, за две недели, перенесли «Бернштайнциммер» в Царское Село. Здесь под руководством знаменитого архитектора Бартоломео Растрелли Янтарную комнату установили в зале Екатерининского дворца, дополнив ее красоту зеркальными пилястрами, золоченой резьбой, мозаикой из разноцветной яшмы, хрустальными люстрами и настенными бра. Это было настоящее чудо света, в создании которого участвовали многие мастера, в том числе и русские умельцы. Посреди Янтарной комнаты возвышалась бронзовая скульптура «Фридрих Великий на коне». Сейчас от всей этой красоты только она и уцелела.
– Как же получилось, что такую ценность не смогли своевременно вывезти из Царского Села?
Марк ответил таким тоном, словно был причастен к печальной судьбе Янтарной комнаты:
– Пытались, но не успели…
От загадки Янтарной комнаты мои мысли опять вернулись к тайне новгородских сокровищ. Я досадовал на Марка, что он так и не спросил чернобородого о его связи с Окладиным, зачем Отто Бэр приезжал к историку в Ярославль.
Марк даже не поинтересовался, кто сообщил чернобородому, что в александровской церкви нет Царских врат, которые разыскивал Отто Бэр. Я не мог избавиться от подозрения, что и тут не обошлось без Окладина, для того он и остался в Александрове.
Нет, не случайно историк и чернобородый одновременно оказались в Ростове. И об этой поездке Марк почему-то не спросил Отто Бэра. Ведь можно было сейчас же все узнать про Окладина, прояснить вопросы, которые так и остались без ответа.
И еще я пожалел об одном – что при допросе Отто Бэра не присутствовал Пташников: его знание русской истории помогло бы получить от чернобородого больше сведений о заговоре, в котором якобы участвовал царевич Иван.
– Почему ты не спросил чернобородого о его поездке в Ярославль? – обратился я к Марку.
– Всему свое время.
– Окладину рассказать об аресте Отто Бэра?
– Обязательно. Может, он сам признается, что привело к нему чернобородого.
– Ну, вряд ли.
– По-всякому бывает, – опять туманно произнес Марк.
Эти недомолвки начали выводить меня из себя – даже теперь, после ареста чернобородого, Марк так и не сообщил мне, почему он, сотрудник милиции, занимается поисками новгородских сокровищ.
Хотел сейчас же, напрямую, спросить об этом, но тут к отделению милиции подкатила черная «Волга» с московским номером, Марк торопливо пожал мне руку и сказал на прощание:
– А с Окладиным ты обязательно продолжи знакомство. Может, что-нибудь и прояснится. Кстати, как-нибудь узнай у него, где он отдыхал прошлым летом.
– Зачем тебе?
– Есть у меня одно подозрение…
Я понял: Марк знает об Окладине то, что не известно мне, и, возможно, те сведения, которые я сообщил ему, ничего не стоят.
Двое милиционеров вывели из отделения Отто Бэра, усадили его между собой на заднем сиденье «Волги», и она тут же тронулась с места. Следом за ней – желтый «москвич» Марка.
В последний момент я поймал на себе острый, неприязненный взгляд чернобородого. Похоже, он удивился, что я остался в Ростове, видимо, и впрямь принял меня за сотрудника милиции.
Неожиданно мне стало жаль этого человека, по-своему умного и энергичного, но потратившего столько сил впустую, на бессмысленные поиски сокровищ, которые ему не принадлежали и которые, вероятно, уже навсегда остались в своем тайнике.
Если, конечно, не произойдет какая-то случайность и сундук опричника не появится из-под земли под лопатой усердного садовода, не развалится, рассыпав драгоценности, под ковшом экскаватора или не обнажит его изменившая русло река.
Повесть «По заданию губчека» — продолжение книги «Юность чекиста», которая вышла в 1979 году. В основу новой повести положены события 1918–1919 годов, когда после белогвардейского мятежа ярославскими чекистами был раскрыт новый контрреволюционный заговор. В повести также показано, как, не ослабляя борьбы с заговорщиками, бандитами, саботажниками, чекисты начали борьбу за жизнь оставшихся без крова, осиротевших детей. В работе над книгой использованы воспоминания председателя Ярославской губернской чрезвычайной комиссии М.
Иллюстрации художника С. Бродского.
1912 год, Россия беременна революцией. Умные патриотичные жандармы отлично понимают ситуацию и буквально кусают локти от бессилия что-то изменить. Не менее патриотичные революционеры не испытывают сомнений и уверены, что уж они-то станут провозвестниками светлого будущего. И в этот момент Болгария вступает в войну с Турцией. Военное время – отличная возможность свести счёты с давними врагами. Одесское жандармское отделение готовит циничную провокацию с ликвидацией ненавистных "эсеров". А талантливый лётчик Тимофей Ефимов отправляется на войну.
Испания, 1354 год. Епископу Жироны Беренгеру необходимо приехать в Таррагону на совет епископов. Одолеваемый болезнями и попавший в немилость одновременно королю Арагона и архиепископу Таррагоны, Беренгер с неохотой соглашается на эту поездку и просит своего личного лекаря Исаака сопровождать его. В довершение жена Исаака, несмотря на все уговоры, намерена ехать вместе с мужем и берет с собой Ракель, их с Исааком дочь. Однако настоящие неприятности еще впереди: кто-то убивает посланников папы римского, чьи тела обнаружены на дороге, ведущей в Таррагону.
Питер Акройд — один из самых титулованных английских писателей, член Королевского общества литературы, командор Ордена Британской империи. Мировую известность приобрели его бестселлеры «Дом доктора Ди», «Чаттертон», «Процесс Элизабет Кри», «Журнал Виктора Франкенштейна».Исторический детектив «Хоксмур» получил сразу две награды: премию Уитбреда, одну из наиболее авторитетных литературных премий, и премию «Гардиан».В начале XVIII века архитектор Николас Дайер (прототип знаменитого зодчего, Николаса Хоксмура) возводит в Лондоне шесть церквей взамен пострадавших от Великого пожара.
Кем в действительности был тот, кого мы называем Шекспиром и кого считаем творцом бессмертных литературных шедевров? Десмонд Льюис, профессор Лондонского университета, находит уникальный материал, бросающий тень на подлинность имени автора «Гамлета» и «Короля Лира». Джейк Флеминг, американский журналист, с помощью которого Льюис собирается предать гласности сенсационные документы, обнаруживает офис и квартиру профессора разгромленными. Сам же профессор бесследно исчезает, став, как вскоре выясняется, жертвой убийц.
Замок ди Шайян…Островок маньеристской изысканности, окруженный мрачной реальностью позднего Средневековья.Здесь живут изящно и неспешно, здесь изысканная ритуализированность бытия доходит да забавного абсурда.Здесь царят куртуазные нравы, рассказывают странные истории, изобретают удивительные механизмы, слагают дивные песни, пишут картины…Здесь счастливы ВСЕ – от заезжих авантюристов до изнеженного кота.Вот только аббаты, посланные в ди Шайян, почему-то ВСЕ УМИРАЮТ и УМИРАЮТ…Почему?!.
1753 год. Государыня Елизавета Петровна, следуя по стопам своего славного родителя Петра Великого, ратовавшего за распространение российской коммерции в азиатских владениях, повелевает отправить в Хиву купеческий караван с товарами. И вот купцы самарские и казанские во главе с караванным старшиной Данилом Рукавкиным отправляются в дорогу. Долог и опасен их путь, мимо казачьих станиц на Яике, через киргиз-кайсацкие земли. На каждом шагу первопроходцев подстерегает опасность не только быть ограбленными, но и убитыми либо захваченными в плен и проданными в рабство.
Роман "Казаки" известного писателя-историка Ивана Наживина (1874-1940) посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России - Крестьянской войне 1670-1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман Степан Разин, чье имя вошло в легенды.
Роман-трилогия Ивана Сергеевича Рукавишникова (1877—1930) — это история трех поколений нижегородского купеческого рода, из которого вышел и сам автор. На рубежеXIX—XX веков крупный торгово-промышленный капитал России заявил о себе во весь голос, и казалось, что ему принадлежит будущее. Поэтому изображенные в романе «денежные тузы» со всеми их стремлениями, страстями, слабостями, традициями, мечтами и по сей день вызывают немалый интерес. Роман практически не издавался в советское время. В связи с гонениями на литературу, выходящую за рамки соцреализма, его изъяли из библиотек, но интерес к нему не ослабевал.
Роман известного русского советского писателя Михаила Алексеева «Ивушка неплакучая», удостоенный Государственной премии СССР, рассказывает о красоте и подвиге русской женщины, на долю которой выпали и любовь, и горе, и тяжелые испытания, о драматических человеческих судьбах. Настоящее издание приурочено к 100-летию со дня рождения писателя.