Секрет «Лолиты» - [19]

Они провожали взглядами призрачную «Марицу», пока ее огоньки окончательно не скрылись в ночи, не растаяли в лунном сиянии.

Их привела немножко в себя волна, вдруг качнувшая шлюпку. Поднимался ветер, словно принесенный сюда «Марицей».

Капитан Френэ оглянулся и всплеснул руками. И все оглянулись и увидели: пока они ужасались непонятным, загадочным чудом, их собственную шхуну уже унесло далеко от шлюпки. Ведь они в дикой панике и спешке забыли спустить парус…

И только тут до капитана Френэ дошло, что он оставил в каюте заветный талисман! Неудивительно, что небо покарало его. Надо во что бы то ни стало вернуть талисман и вместе с ним удачу!

А ветер все крепчал, гоня от них прочь родную «Лолиту».

«Греби, греби, ребята!» — неистово завопил капитан Френэ.

Но разве могла тяжелая шлюпка догнать шхуну с поднятым парусом?

И вскоре «Лолита» скрылась вдали, тоже растаяла, как видение, в лунном сиянии. А они остались, затерянные в океане без пищи и пресной воды в старой рассохшейся шлюпке…

Волошин замолчал, неторопливо налил из термоса в сразу запотевший стакан ледяного лимонада и начал пить маленькими глотками.

Все помолчали, потом Макаров сказал:

— Мы материалисты и в чудеса не верим. Ждем объяснений, Сергей Сергеевич.

Волошин пожал плечами и невозмутимо ответил:

— Я думал, разгадка окажется понятной каждому, кто еще не забыл хотя бы школьный курс физики. Разумеется, никакой мистики. Их напугал самый обыкновенный мираж, классическая фата-моргана.

Слушатели негодующе зашумели:

— Вы по обыкновению чуть-чуть приукрасили, Сергей Сергеевич, это нечестно!

— Ну зачем упрекать нашего общего друга так грубо, — насмешливо сказал Макаров, — Лучше выразиться о его неблаговидном поступке словами весьма вежливой восточной пословицы: «Он рассказал больше, чем видел и знал».

А Сергей Сергеевич невозмутимо прихлебывал лимонад, выжидая, когда остряки исчерпают запас шуточек и настанет тишина.

— Как вам, должно быть, известно из школьного курса физики, — наставительно начал он, — миражи возникают оттого, что слои атмосферы имеют различную плотность и поэтому по-разному преломляют световые лучи. Возникающие из-за этого миражи бывают порой совершенно поразительны и распространяются на сотни и даже тысячи километров. Это вам может подтвердить профессор Суворов или любой из его коллег-метеорологов. Я не стану утомлять вас многими примерами. Приведу лишь один, имеющий самое непосредственное отношение к рассказанной мною истории. Описал его известный исследователь миражей Бедиге.

И, открыв лежавший перед ним какой-то журнал, Сергей Сергеевич начал читать:

— «В ночь на 27 марта 1898 года среди Тихого океана экипаж бременского судна „Матадор“ (капитан Геркнес) был немало напуган замечательной фата-морганой. Прямо на „Матадор“ неслось судно, не в опрокинутом виде, как часто бывает в подобных отражениях, а совершенно прямо, стоя на своем киле, отчего иллюзия получалась полная. В седьмую склянку ночи — иначе за полчаса до полуночи — вахтенный заметил на подветренной стороне, приблизительно в двух милях, большое парусное судно, борющееся со штормом. Это обстоятельство особенно привлекло внимание экипажа „Матадора“, так как океан кругом на огромном пространстве был совершенно спокоен и гладок, как зеркало. Между тем известное судно, очевидно, напрягало все силы в борьбе с разыгравшейся стихией.

Несмотря на то, что вокруг „Матадора“ был полный штиль, капитан Геркнес, опасаясь, что неизвестное судно, как он потом выразился, может „принести с собою ветер“, распорядился немедленно зарифить все паруса. Матросы, не будучи в силах уяснить разыгравшееся на их глазах „сверхъестественное зрелище“, столпились на палубе с бледными лицами в боязливом ожидании какой-нибудь страшной развязки.

Между тем „призрачный“ корабль внезапно переменил курс и очутился прямо перед бушпритом „Матадора“. Все схватились друг за друга в ожидании неизбежного, по-видимому, столкновения. Некоторые матросы собирались броситься за борт. Но вот загадочное судно опять меняет курс и в кабельтове расстояния пересекает путь „Матадору“.

В то время как оно на парусах и с натянутыми, как струны, снастями улетало в южном направлении, унося с собою волны и ветер, на „Матадоре“ увидели, что яркий свет в капитанской каюте на корме, видневшийся все время сквозь два иллюминатора, внезапно потух, а через минуту исчезло и таинственное судно…»

Прошу обратить внимание на эту подробность с внезапно потухшим светом, — прервав чтение, сказал Сергей Сергеевич. — Оно имеет важное значение, — и продолжал читать:

— «Дело разъяснилось в порту Колатеа Буэна (Чили). Тождественность отраженного судна была установлена, когда капитан Геркнес познакомился с рапортом капитана одного датского судна, заходившего сюда за три недели до прихода „Матадора“. По словам рапорта, в ночь на 27 марта, около полуночи, во время сильного шторма, в капитанской каюте произошел взрыв лампы, причем старший штурман получил сильные ожоги.

Итак, обе даты совпали, а из дальнейших справок выяснилось, что мираж, несомненно, был отражением именно этого датского судна. Из карты за март было установлено, что в описываемое время в той части океана, где оно находилось, действительно разразился сильный шторм. Ученых давно занимает вопрос, как далеко может вообще передаваться воздушное отражение. Когда сличили время и градусы долготы двух судов, оказалось, что расстояние между ними во время появления миража равнялось 930 милям, то есть примерно 1700 километрам…»