Секрет Черчилля - [52]
По этой причине Сталин потребовал присутствий главнокомандующего вермахта фельдмаршала Кейтеля, а также командующих морскими и воздушными силами рейха адмирала фон Фридебурга и генерала Штумпфа. Но позиция англичан и американцев была иной. На этот раз «от имени верховного командования экспедиционными силами» акт подписывал англичанин маршал авиации Теддер. Соединенные Штаты были представлены отдельно другим высшим офицером, генералом Спаатсом, присутствовавшим в качестве «свидетеля». Генерал Делатр де Тассиньи представлял Свободную Францию. Вне всякого сомнения, что присутствие американского представителя в таком качестве, так же как и отсутствие Эйзенхауэра, было преднамеренным.
Тем самым пытались преуменьшить значение церемонии в Берлине, сведя ее фактически к параду статистов, поскольку вся эта церемония имела место тогда, когда «День Победы» был официально отпразднован накануне как в Вашингтоне, так и в Лондоне.
Реванш Сталина
Спрашивается, как мог Сталин в этих условиях смириться с подобным положением вещей. Тем более что текст, подписанный в Берлине, был, за исключением некоторых деталей, касавшихся главным образом формы капитуляции немецких войск, повторением текста, подписанного в Реймсе. Сталин не потребовал даже присутствия в Берлине представителей «правительства» Дёница, чтобы они подписали акт вместе с представителями вермахта. (Это не имело места также и в Реймсе.) Так что берлинский документ тоже носил чисто военный характер.
Но в этот момент Сталин не был заинтересован в том, чтобы форсировать события. Отношения между русскими и англо-американцами достигли такой точки, что требовалось очень немного, чтобы вызвать серьезный кризис. Сталин мог удовлетвориться статьей 4 документа, подписанного в Реймсе, включенной также и в берлинский документ, которая предусматривала «замену» подписанных текстов «генеральным документом о капитуляции», в котором можно было бы восстановить все те пункты политического характера, которые содержались в документе, подготовленном Европейской консультативной комиссией, но не были использованы ни в Реймсе, ни в Берлине. Благодаря этой статье оба последних текста были фактически лишь «предварительными».
Сталин взял реванш спустя месяц с появлением нового документа, декларации 5 июня 1945 года, опубликованной в Берлине четырьмя союзными главнокомандующими в Германии по случаю их первой встречи после победы. Этот документ, который был прежде всего творением русских, и «заменил» фактически документы, подписанные в Реймсе и Берлине. Четыре союзных главнокомандующих, выступая от имени своих правительств, заявили, что правительства Соединенных Штатов, Великобритании, Советского Союза и Французской Республики берут на себя верховную власть в Германии, напоминая в преамбуле декларации, что в этой стране не существует более центрального правительства. Сталин между тем взял на себя ликвидацию марионеточного правительства Дёница, на которое англо-американцы собирались сделать ставку в своей послевоенной политике.
В декларации четырех главнокомандующих подчеркивался политический характер немецкой капитуляции: «Германские вооруженные силы… потерпели полное поражение и безоговорочно капитулировали, и Германия, которая несет ответственность за войну, не способна больше противостоять воле держав-победительниц». В рамках этого решения четыре главнокомандующих опубликовали в тот же день еще одну декларацию, касавшуюся механизма осуществления контроля над Германией.
Таким образом, политическая интрига, затеянная вокруг немецкой капитуляции, в конце концов ни к чему не привела. То, чего хотели избежать посредством документа, подписанного в Реймсе — применения текста соглашения о капитуляции, выработанного Европейской консультативной комиссией в Лондоне, — тем не менее свершилось, поскольку декларация 5 июня 1945 года почти целиком воспроизводила лондонский текст,
Одни немцы впоследствии попытались использовать обстоятельства, при которых произошла их капитуляция. Они считали действительным лишь текст, подписанный в Реймсе, оспаривая юридическую законность декларации 5 июня 1945 года, поскольку последняя не была подписана немецкими представителями. Это обстоятельство, по их мнению, освобождало немецкий народ от всяких обязательств[84].
Но военные, подписавшие документ в Реймсе, получили свои полномочия от главы германского государства адмирала Дёница. Кроме того, решения четырех союзных главнокомандующих, о которых было объявлено в декларации от 5 июня 1945 года, были приняты в силу статьи 4 документа о капитуляции, подписанного в Реймсе. Впрочем, союзники действовали по праву победителей, освобождавшему их от обязанности спрашивать о чувствах побежденных, прежде чем принимать решения.
