Секрет брата Бога - [63]

Вот тут-то Лэнг и вспомнил, словно потерянный мячик выкатился из-под дивана прямо ему под ноги. Вот черт! Нет ничего хуже, чем когда ты в долгу у кого-то — в настоящем долгу — и этот кто-то приходит за платежом. Тем более когда вокруг тебя так и кишат убийцы, всерьез желающие разделаться с тобой.

С другой стороны…

— Сара, пусть кто-нибудь передаст мистеру Хендерсону, что я буду в Мейконе завтра. А вы свяжитесь с Управлением тюрем и договоритесь обо всем, что нужно.

На этом Лэнг прервал разговор и позвонил Герт:

— У тебя не изменились планы?

Когда Рейлли вернулся в Ватикан, чтобы уложить свои немногочисленные пожитки в единственную сумку, Фрэнсис ждал его, сидя на своей кровати и перебирая четки.

— Лэнг, во что вы ввязались? — спросил священник сразу же, как только тот вошел в комнату.

— Вы знаете об этом ровно столько же, сколько и я, — ответил Лэнг и, подойдя к комоду, вынул оттуда сложенные брюки. — А что случилось?

Фрэнсис замялся, как будто тщательно подбирал слова.

— Греческий православный священник, которого вы попросили перевести текст, тот, что приехал из Стамбула…

— Стрентеноплис.

— Да, отец Стрентеноплис. Его нашли час назад.

У Лэнга возникло ощущение, будто он пытается, не жуя, проглотить что-то очень большое, такое, что наверняка не пролезет в глотку.

— Нашли?

— В Тибре.

— Он упал в реку? — спросил Лэнг, хотя отлично знал, что это не так.

— Нет. Разве что если допустить, что он ходил по городу с привязанным к ногам стофунтовым якорем.

— Кто?.. Я хочу сказать, что невозможно среди бела дня бросить в реку человека с привязанным к ногам якорем так, чтобы этого никто не заметил. На улицах толпы народу. Кто-то должен был это увидеть.

Фрэнсис удивленно вскинул брови:

— А почему вы решили, что это было сделано среди бела дня?

Неостывший кофейник, несъеденый завтрак и приготовленный воротничок на комоде, подумал Лэнг.

— Я угадал?

Фрэнсис несколько раз кивнул:

— В полицию было множество звонков. Конечно, все путались с маркой грузовика, его цветом и даже в том, сколько человек там было.

— И конечно, никто не запомнил номера?

— О нет, как раз запомнили. Ватиканская служба безопасности сообщила, что полиция нашла брошенный грузовик. Его угнали накануне. — Фрэнсис пристально посмотрел на друга: — Лэнг, вы что-то недоговариваете мне.

Лэнг положил сумку на свою кровать и принялся перекладывать туда из комода рубашки и белье. Он был уверен, что его слова слушает не только Фрэнсис:

— Увы, дружище, довольно много. Считайте это моей заботой — я не желаю, чтобы с вами случилось то же, что и с отцом Стрентеноплисом. — Он замер с рубашкой в руке. — Якорь — это символ…

— Святого Клемента. Его выбросили за борт, привязав якорь к ногам.

Лэнг застегнул молнию на сумке:

— Жестоко, но эффективно. Даже если учесть, что Тибр не море, но футов десять в нем наберется. Увидимся, когда вы вернетесь домой.

— Вы возвращаетесь в Атланту?

Враги Лэнга, подслушивающие сейчас этот разговор, уже знают об этом или скоро узнают.

— Да — для начала.

Фрэнсис поднялся:

— Лэнг, прошу вас. Откажитесь от перевода этого евангелия. Оно не стоит жизни. Отдайте его тем, кому оно нужно. Хватит убийств, хватит…

Лэнг крепко обнял друга:

— Да, Фрэнсис, узнаю извечного миротворца. Беда в том, что я не знаю, кому его отдать, и вовсе не уверен, что он отзовет своих псов, если я послушаюсь вашего совета.

Мысли Лэнга прервало появление стюардессы, которая извлекла щипцами из коробки горячее влажное полотенце и протянула ему. Рейлли потер лицо и бросил полотенце на подлокотник, откуда его должны были вскоре забрать теми же щипцами.

Первая из трудностей состояла в том, что он не имел никакого представления, кто же прикладывает такие усилия, чтобы помешать ему прочесть Евангелие от Иакова. Напрашивался очевидный ответ — какая-то фанатическая секта католической церкви. Но какая именно? Он не смог бы перечислить все секты и тайные течения. «Пегас» можно было смело отбросить — слишком большие трудности ждали бы эту организацию в случае его насильственной смерти. Кроме того, «Пегас» пользовался услугами профессиональных убийц. А люди, покушавшиеся на его жизнь — по крайней мере в Праге и Риме, — профессионалами не были, чему можно было только радоваться. Пока что нельзя было понять, кто подготовил взрыв в его квартире — настоящий профессионал или какой-нибудь психически больной молокосос, которому не давали покоя лавры Тимоти Маквея[30]. За годы, прошедшие с тех пор, как этот безумец в Оклахоме убил в один миг свыше 150 человек, кто угодно и когда угодно может узнать в Интернете, как сделать взрывчатку из нескольких общедоступных химических элементов. А этот взрывник поступил по-другому: предпочел бытовой газ.

Нечего сказать, приятные размышления.

У него не было ни одной зацепки, вообще ничего, кроме непереведенного евангелия и надежды на то, что, прочитав его, можно будет вычислить тех, кто настолько сильно стремится не допустить обнародования этого текста, что готов убить и его, и всех, кто оказывается рядом.

Лэнг почти до предела откинул спинку кресла, нажал несколько кнопок и уставился на засветившийся экран, где разворачивалась какая-то бессмысленная комедия.