Секрет алхимика - [102]

Расстроенный неудачей с целительным эликсиром, Хоуп последовал за Антонией к каменной лестнице. Шагая по ступеням, он думал о том, что все усилия ни к чему не привели. Эликсир жизни оказался легендой, и ему предстояло вернуться к Ферфаксу с пустыми руками, посмотреть в глаза старику и сказать, что малышке, увы, ничто не поможет. Она должна умереть.

Закрыв камин, Антония провела Бена на кухню, где он смыл кровь с лица и рук.

— Я сейчас уйду, — мрачно сказал он, повесив полотенце на спинку стула.

— Разве у вас нет ко мне вопросов?

— А какой в них смысл? — со вздохом отозвался он. — Все кончено.

— Вы тот ищущий, о котором говорил мой дед. Он знал, что однажды сюда придет особый человек. Тот, кто разгадает секрет катаров и найдет дорогу к их сокровищам.

— Я шел не за золотом, — ответил Бен, и его глаза заблестели от набежавших слез. — Не за сокровищами.

— Золото — не единственное сокровище, — проговорила Антония, загадочно склонив голову.

Она подошла к шкафу и открыла дверцы. На полке стояли бутылки с оливковым маслом и уксусом, банки со специями, засушенными травами и вареньем. Раздвинув их, она вытащила небольшой керамический сосуд. Женщина бережно поставила его на стол и приподняла крышку. Внутри хранилась маленькая стеклянная бутылочка. Антония мягко встряхнула ее, и кристально чистая жидкость, отразив свет, замерцала яркими искрами. Внучка Фулканелли повернулась к Бену.

— Вы искали вот это?

Он протянул руку.

— Неужели…

— Осторожно! Это единственный образец, приготовленный дедом.

Бен тяжело опустился на стул, чувствуя себя опустошенным и в то же время окрыленным неописуемой радостью. Антония села напротив него. Она положила руки на стол и требовательно посмотрела на гостя.

— Может, все-таки поговорим? Я хотела бы выслушать вашу историю и рассказать свою.

Это была долгая беседа. Бен рассказал о своей миссии и о событиях, приведших его в Дом ворона. Затем они поменялись ролями. Он слушал, а Антония говорила. Она продолжила историю, рассказанную в дневнике Фулканелли.

— После того как Дакен предал моего деда, события стали развиваться очень быстро. Нацисты совершили набег на дом и лабораторию. Они искали древний свиток и записи Фулканелли. Моя бабушка застала их, и они застрелили ее. — Антония вздохнула. — После этого дед бежал из Парижа. Он и моя мама приехали сюда.

— А что случилось с Николя?

— Он очень переживал. — Антония печально покачала головой. — Дакен думал, что совершил благое деяние. Но когда этот юноша осознал, каким людям он отдал тайное знание, груз вины оказался слишком тяжелым и невыносимым для его совести. Как Иуда, он затянул веревку на собственной шее.

— Что связывало Фулканелли с архитектором, построившим ваш дом? — спросил Бен. — Я имею в виду Корбё.

— Корбё и мой дед были не только друзьями, но и единомышленниками, — объяснила Антония. — Они оба являлись прямыми потомками катаров. Когда Фулканелли нашел утерянные артефакты, ему удалось расшифровать древний свиток и обнаружить скрытый храм, где хранилось катарское золото. На этом месте они с Корбё построили дом, чтобы присматривать за храмом и охранять его сокровища. Кто из посторонних мог подумать, что под такой экстравагантной виллой расположен вход в тайное святилище?

— Фулканелли жил здесь с вашей матерью?

— Нет. Он отослал мою мать в Швейцарию, где она училась в университете. В тридцатом году она вернулась сюда вместе с мужем, моим отцом. К тому времени дед уверился, что враги потеряли его след. Мать стала хранительницей дома и нашего семейного секрета. А Фулканелли уехал. Наверное, навсегда. — Антония грустно улыбнулась. — Я никогда не видела его. Он так и остался беспокойным непоседой, который всю жизнь гоняется за новым знанием. Насколько мне известно, он отправился в Египет, чтобы исследовать зарождение алхимии.

— Но он был уже очень стар.

— В тот год ему исполнилось восемьдесят шесть лет, хотя ему не давали больше шестидесяти. Портрет, который вы видели в кабинете, нарисован незадолго до отъезда. Я родилась чуть позже, в девятьсот сороковом.

Бен удивленно поднял брови. Она выглядела слишком молодо для шестидесяти пяти лет. Антония заметила его изумленный взгляд и загадочно улыбнулась.

— Со временем я стала хранительницей дома, — продолжила она. — Моя мать переехала в Ниццу. Ей сейчас под девяносто, но она бодра. Что касается моего деда, то мы больше ничего не слышали о нем. Я думаю, он боялся, что враги отыщут его след, поэтому прекратил общение с нами и никому не открывал своего настоящего имени.

— И вы даже не знаете, когда он умер?

На ее губах снова появилась загадочная улыбка.

— Почему вы думаете, что он умер? Мне кажется, он по-прежнему скитается по дальним странам.

— Неужели вы верите, что эликсир жизни подарил ему лишнюю сотню лет?

— Бен, не забывайте о том, что у современной науки нет ответов на все вопросы. Ей известна лишь крохотная часть вселенной. — Она бросила на него оценивающий взгляд. — Вы рисковали жизнью, чтобы найти эликсир. Скажите, вы верите в его силу?

— Не знаю, — смутившись, ответил Бен. — Я хотел бы верить в его действенность. Возможно, когда-нибудь я и правда поверю в силу алхимии.