Сегодня или никогда - [31]

— И ты собралась фотографировать ее из движущегося автомобиля, да еще через стекло?

— А что? Не получится хорошего снимка? — захлопала Викки ресницами.

Саймон снисходительно усмехнулся. Затем тронул Гюстава за плечо.

— Не могли бы вы притормозить на минутку? Это не займет много времени. Мы только разок щелкнем башню, и все.

Гюстав направил «порше» к бордюру.

— Только недолго, пожалуйста. Мари ждет вас.

— Да-да, разумеется.

Викки и Саймон вышли из автомобиля.

— Здорово! — воскликнула она. — Отсюда вид еще лучше.

Дальнейшее действительно не заняло много времени. Саймон помог ей выбрать наилучший ракурс, а на кнопку нажала она сама.

Потом, решив ковать железо, пока горячо, Викки обогнула Саймона, встала так, чтобы Эйфелева башня находилась за его спиной, и нацелила на него объектив.

— Можно? — спросила она с кокетливой улыбкой. — На память. Иначе никто не поверит, что в Париже я познакомилась с самим Саймоном Фэри!

Он пожал плечами, но снимать себя не запретил.

Щелкнув его, Викки мысленно поздравила себя с первым успехом. И тут же приняла решение действительно оставить у себя этот снимок, чтобы и вправду было на что взглянуть, когда по возвращении в Лондон она вспомнит Саймона.

Они вернулись в автомобиль, и Гюстав повез их дальше.

— А на выставке можно фотографировать? — осмелев, спросила Викки.

Саймон с усмешкой взглянул на нее.

— Вижу, ты взялась не на шутку!

— Сам же советовал мне забыть обо всем и наслаждаться отдыхом, — парировала она.

— Ну да. И что ты собралась снимать в галерее? Мои работы?

— А хотя бы и их. Вообще-то я пока не могу сказать наверняка. Вдохновение вещь тонкая, тебе ли этого не знать.

— О, да мы, оказывается, коллеги! — присвистнул Саймон.

Викки слегка стушевалась, однако позиций не сдала.

— Ну, положим, это далеко не так, но фотографировать я люблю. — После небольшой паузы она добавила: — Только не подумай ничего такого, мне не нужно объяснять, чем фотохудожник отличается от человека, научившегося наводить объектив фотоаппарата на объект съемки.

— Приятно слышать...

Саймон собирался что-то добавить, но тут «порше» резко притормозил и вильнул вправо.

— Тьфу, дьявол! — выругался Гюстав. — Откуда он взялся?

— Что случилось? — спросил Саймон, будто невзначай обнимая одной рукой Викки, которую швырнуло на него.

Гюстав кивнул вперед.

— Да вон, паренек на мотороллере! Вынырнул как из-под земли...

— Испугалась? — негромко спросил Саймон, глядя на Викки сверху вниз.

— Да нет, просто неожиданно...

Недоговорив, она попыталась отстраниться, однако у Саймона были другие соображения на этот счет. Он и не подумал ее отпустить. Напротив, крепче прижал к своему боку.

Викки вскинула на него взгляд. В ответ Саймон посмотрел на нее серьезно, без улыбки. И в этот миг между ними будто проскочила искра электрического разряда. Несколько секунд, показавшиеся обоим бесконечными, они смотрели друг на друга не отрываясь. В течение этого пронзительного промежутка времени словно происходил безмолвный разговор, смысл которого можно выразить одним коротким словом — «да».

«Да» — всему, что совершается сейчас, чего можно ожидать в будущем и что вообще может произойти между мужчиной и женщиной. Это было откровенное взаимное признание в возникновении старого как мир желания обладать друг другом.

В эту минуту никому из них не хотелось думать о том, что они едва знакомы, во что могут вылиться их отношения и что будет потом. Им было просто приятно сидеть в обнимку на заднем сиденье автомобиля, катящего по парижским улицам.

Но рано или поздно все кончается, и эта поездка тоже завершилась у здания, где находилась галерея Мари Дюбуа.

Остановив «порше» напротив украшенного огромным транспарантом входа, Гюстав вышел первым и распахнул дверцу перед Саймоном и Викки.

Дальше началось то, что Викки определила для себя как «выход блистательного Саймона Фэри на сцену».

На тротуаре перед галереей скопилось немало народу. Наверху ступеней стояла женщина средних лет с изысканно уложенными темными волосами.

Наверное, это и есть Мари, о которой упоминал Гюстав, мельком подумала Викки.

Саму ее почти сразу же, как только она ступила на тротуар, оттеснили от Саймона журналисты и телевизионщики. Тот успел лишь кинуть на нее извиняющийся взгляд.

На ходу отвечая на вопросы репортеров, Саймон двинулся к входу. Там его радушно приняла Мари. Затем она обратилась к собравшимся, сказав несколько слов по поводу сегодняшнего события, после чего пригласила всех внутрь.

Направляясь за остальными посетителями в галерею, Викки поняла, что на некоторое время оказалась предоставленной самой себе.

Теперь следи за происходящим в оба! — прозвучал в ее мозгу противный голосок. Не упусти своего шанса сделать снимок-другой!

Она нахмурилась, хотя и понимала, что совет дельный. К тому же вокруг было немало людей с фотоаппаратами — у каждого японца свисал на ремешке с плеча кожаный футляр.

Но как же не хотелось Викки добывать компрометирующий материла о Саймоне! Она уже чувствовала себя едва ли не предательницей.

С другой стороны, на ней лежали определенные обязательства перед Меган. Не говоря уже о Стефани, выложившей ради этого дела немалые денежки, которые в данный момент готовится прибрать к рукам миссис Хопкинс.