Седьмой Совершенный - [142]

Шрифт
Интервал

Конец ознакомительного фрагмента.

Читать полную версию

Еще от автора Самид Сахибович Агаев
Хафиз и пленница султана

Действие нового исторического романа Самида Агаева происходит в XIII веке на фоне второго нашествия монголо-татар. Русская девушка Лада похищена печенегами и продана в гарем персидского владыки. Ее брат, отважный охотник Егорка отправляется на поиски сестры, но сам, обманутый караванщиком, попадает в рабство.В это время в Табризе, осажденном войсками хорезмийского султана Джалал-ад-Дина, выпускник медресе Али поступает на службу к вазиру Шамсу и безответно влюбляется в его дочь Ясмин. Правитель страны бежит, бросив на произвол судьбы свою жену Малику-Хатун.


Ночь Волка

Две пары приехали на зимнюю охоту в заброшенную деревню на Смоленщине. Развлекались, стреляли дичь. В день отъезда машина не завелась. Еды практически не оставалось, и помощи ждать было неоткуда. К ночи мороз усилился, в лесу завыли волки. Вскоре в дверь постучался заблудившийся охотник-одиночка, а наутро исчезла одна из девушек. Такова завязка этого триллера, написанного в традициях, восходящих к средневековой итальянской новелле, к «Декамерону» Боккачо. Люди, находящиеся в замкнутом пространстве, коротают время, рассказывая истории, однако в нашем случае истории фатальны для рассказчиков.


Правила одиночества

С. Агаев — ученик знаменитого Вл. Орлова, автора «Альтиста Данилова», бестселлера 80-х годов. Лауреат премии В. Катаева 1996 года и премии Москвы в области литературы за 2002 год. Новый остросюжетный роман Самида Агаева — о жизни советских граждан, которых развал Союза в одночасье сделал иммигрантами в современной России. Автор пишет о реалиях сегодняшнего бизнеса: коррупции властных структур, криминальных разборках, погромах на национальной почве. Динамичное развитие событий, неожиданные повороты сюжета, юмор делают роман увлекательным.


Хафиз и султан

1226 год. Действие происходит во время второго нашествия монголо-татар на страны Передней Азии. Табриз осажден войсками хорезмшаха. Правитель Азербайджана бежит, а его жена, чтобы спасти государство, предлагает себя в жены завоевателю. Поступок принцессы приводит к ряду роковых событий, влияющих на судьбы главных героев романа – богослова Али и дочери вазира Ясмин. А также русской девушки Лады, похищенной печенегами и проданной в гарем. Судьба сводит Али с ее братом Егоркой, попавшим в рабство во время поисков сестры.


Дороги хаджа

Вторая книга исторической тетралогии Самида Агаева – «Хафиз и Султан». Азербайджан завоеван монголо-татарами. Чудом спасшийся при осаде родного города хафиз Али, потеряв близких, утратив веру в Бога, намерен совершить хадж, – паломничество в Мекку, чтобы вернуть душевное равновесие. Однако дорога приводит его в совсем другой священный город – Иерусалим, находящийся под властью крестоносцев. Где он оказывается втянутым в сложный узел политических интриг и интересов императорского двора, сирийского султаната и рыцарских религиозных орденов.


Девичья башня

Третья книга исторической тетралогии «Хафиз и Султан». Обвинение в ереси и вольнодумстве вынуждают хафиза Али, спасаться бегством из Дамаска. Ладу во Франции преследует инквизиция. Егор расходится во взглядах на разграбление завоеванного города с хорезмийским ханом и вступает с ним в смертельный конфликт, его приговаривают к распятию. Череда приключений приводит героев в Баку, где им суждено стать участниками любовной трагедии и свидетелями взятия города монголо-татарами.


Рекомендуем почитать
Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».