Седьмой грешник - [36]

— Разумно, — медленно проговорила Джин. — Жаклин, вы не старая зануда компаньонка, вы — ведьма! И давно вы заподозрили неладное?

— С тех пор, как Майкл упомянул о первом «несчастном случае» с тобой, когда я заклеивала ссадины, оставшиеся после второго. Конечно, я сомневалась, не могла не сомневаться. Но все время ощущала в животе противный холодок и, когда вы собрались в Остию купаться, сразу подумала, что это превосходная возможность для нового несчастного случая. Предупреждать тебя я не решилась, боялась, что ты подумаешь, будто я спятила. Единственное, что я могла, — организовать купание в таком месте, где ты была бы у меня на глазах. Простить себе не могу, что даже здесь я чуть не прозевала...

— Вы спасли мне жизнь, — сморкаясь, сказала Джин.

— Ну, допустим. Что же, нам теперь сидеть и реветь по этому поводу? Во всяком случае, — мрачно сказала Жаклин, — лучше побереги свои благодарности. Ты еще не в безопасности. И не будешь, пока мы не вычислим, кто на тебя покушается и почему.

— Почему — достаточно очевидно. Разве нет?

— В известной степени. Хотя, с другой стороны... нет, черт побери, совершенно непонятно! Ты думаешь, из-за смерти Альберта? Я тоже так считаю, эта догадка напрашивается сама собой. Но разве не ясно, что это предположение влечет за собой другое, еще более скверное? Альберта нашла ты. И он не только был способен что-то сообщить, но и сообщил на самом деле. Ситуация настолько классическая, что даже смешно. Во всех триллерах я читала, что свидетель преступления находится в опасности, даже если молчит. Убийце необходимо заткнуть ему рот прежде, чем тот прольет свет на важную улику. Но ты-то уже рассказала все! Давай вспомним: ведь Альберт не сказал и не написал ничего, помимо того, что ты уже сообщила мне, а также всем своим друзьям и даже полиции. Верно?

— Верно.

— И в том помещении, где произошло убийство, не было ничего такого, что могло бы послужить ключом к разгадке. Никаких предметов, никаких несоответствий или перемен, которые не бросились в глаза полиции, но могли бы иметь значение для кого-то еще?

— Ничего такого не было. — Джин покачала головой, которая все еще болела, но физическая боль сейчас, во время этого разговора, казалась сущим пустяком. Джин испытывала громадное облегчение — ведь теперь она могла обсудить все, что таилось в глубине ее сознания. Еще бы ей не быть страстно заинтересованной — ведь речь шла о ее жизни и смерти. — Думаете, я не ломала над этим голову? И сейчас, стоит мне закрыть глаза, я вижу это помещение — абсолютно пустое, там только Альберт. Он ничего не говорил, ничего не писал, кроме того, о чем, как вы правильно выразились, я сообщила чуть ли не всему Риму. А мне никто не поверил, — мрачно заключила она.

— Есть еще одно соображение в нашу пользу. Пытаясь заставить тебя замолчать, убийца рискует привлечь внимание к тому, что ему необходимо скрыть. А убийца явно человек сообразительный. Убийство Альберта было хорошо продумано. Станет ли преступник так рисковать, если ты не представляешь для него реальную опасность?

— Вы все время говорите «он».

— Традиционное местоимение в устах мужененавистницы для обозначения неизвестного лица, — сказала Жаклин с улыбкой, казавшейся не очень убедительной.

— А мне бы хотелось, чтобы злоумышленницей оказалась Дейна, — мечтательно произнесла Джин.

Жаклин расхохоталась.

— Слава Богу, ты не из робких, — сказала она одобрительно. — Представляешь, как бы все усложнилось, если бы ты совершенно раскисла от страха.

— Я и правда боюсь, — прошептала Джин. — Сегодня я отчетливо поняла, как мне... как мне хочется жить.

— Значит, наша задача сохранить тебе жизнь, — бодро отозвалась Жаклин. — И начинать надо с самого начала. Джин. Убийца — кто-то из наших шестерых друзей. Но я даже представить не могу кто, даже подозрений у меня нет.

— Вы уверены, что это кто-то из наших?

— Давай рассуждать логически. Предположим, Альберта убил некто посторонний, с кем у него были личные счеты. Двери в церкви оставались открытыми какое-то время после убийства, так что преступник, до того как поднялась тревога, мог спокойно выйти на улицу и затеряться в толпе. Оставаться там ему было ни к чему, если только убийца не один из Семи Грешников, которые должны были следовать намеченной программе. Поэтому туристов, задержанных в тот день, я не принимаю в расчет. Лейтенант совсем не такой легкомысленный, каким кажется. Он, конечно, проверил их всех.

— Логично. Но убийца ведь не рассчитывал, что на Альберта наткнусь я. Альберт мог пролежать там несколько часов, прежде чем его найдут. К тому времени мы все уже убрались бы из катакомб.

— Справедливо, но это ничего не меняет. Рано или поздно Альберта все равно опознали бы. Проследили бы его связь с вами, и полиция узнала бы, что вы все были там в момент убийства. Убийца старался создать видимость, будто Альберт покончил с собой, и это ему блестяще удалось.

— Пожалуй.

— Все это никак не исключает, что его убил кто-то посторонний. Но тогда почему покушаются именно на тебя? Конечно, можно допустить, что тебя преследует кто-то неизвестный — и под машину толкнул, и в опасном месте свет потушил. Но сегодня-то вечером никого, кроме твоих друзей, в бассейне не было.