Седьмой грешник - [15]

Джин, не испытывая угрызений совести, отошла в сторону. Альберт и всегда-то был неприятен, а уж общаться с ним в его теперешнем состоянии у нее не было ни малейшего желания. Она присоединилась к группе итальянских студентов, они взяли у Энди гитару, и кто-то наигрывал на ней, а остальные подпевали. Сквозь мелодичные аккорды до нее все еще доносился гортанный голос Альберта. Обрывки слов звучали незнакомо, видно, он опять перешел на родной язык. Энди как-то сказал, что почти забыл французский, которому выучился в детстве, но невнимание слушателей никогда не мешало Альберту говорить.

На какое-то время Джин забыла о нежданном госте. Но потом ее внимание привлек новый всплеск волнения вокруг стола с закусками. Энди там уже не было, но возле Альберта стояли Хосе и Тед. От них быстро отошла Энн и направилась к Джин. Ее лицо пылало, она была расстроена.

— Что случилось? — спросила Джин.

— Да ничего, Альберт есть Альберт.

— Что он натворил, обидел тебя?

— Пробыв год в Риме, я привыкла к обидам, — сказала Энн. — Но какой же он паршивец... Будь я уверена, что он ничего не понимает и просто неотесан, я бы так не переживала.

— Я тебя понимаю. А не могут ли ребята как-нибудь выдворить его отсюда?

— Как только Энди отошел... — Энн все еще не могла справиться с обидой.

— Он уже опять там, — сообщила Джин. — Предлагает Альберту выпить еще. По-моему, хочет его напоить.

Энн нехотя обернулась.

— Это не сработает, — продолжала Джин. — Многие, напившись, делаются еще более противными. А ты могла бы нарисовать Альберта?

Энн была по-настоящему огорчена. Казалось, несмотря на свои едкие замечания, она еле сдерживает слезы. Джин обняла ее.

— Пусть наши мужчины сами с ним разберутся. Зачем нам демонстрировать благородство?

Энн слабо улыбнулась.

— Они действительно молодцы, я имею в виду Теда и Хосе. Они сразу поспешили ко мне, когда увидели, что мне трудно. Если бы не они...

Она осеклась, услышав, как кто-то взвизгнул.

Это была какая-то слишком чувствительная юная леди, неправильно истолковавшая происходящую сцену. Входило это в расчеты Энди или нет, но Альберт, очевидно, выпил больше, чем следует. Он начал клониться к полу, Энди схватил его за руку, Хосе за другую. Они осторожно придерживали его, пока он не растянулся на полу. Даже в бессознательном состоянии Альберт не затих. Он отвратительно храпел.

— Готов! — в гробовой тишине раздался голос Энди. — Ну-ка, кто-нибудь, помогите мне. Майкл, Карло...

Майкл отложил свой блокнот.

— Что ты сделал? Накачал его чем-то?

— Собирался, — признался Энди. — Но вероятно, он где-то до нас уже успел нализаться. Не мог же он отключиться от пары стаканов вина.

— Убери его отсюда, Энди, — вмешалась Энн. Она с отвращением смотрела на распростертую фигуру. — Какая гадость!

Майкл встал, чтобы помочь, но Энди справился и сам. Наклонившись, он взвалил на плечи обмякшее тело. Тот, которого звали Карло, последовал за ним. Джин поняла, что Карло предстояло доставить Альберта в жалкую комнатушку, где тот жил.

— Парень становится настоящей проблемой, — сказал Хосе.

— Сильно развившаяся мания преследования, — добавил Тед.

— Но если кто-то и впрямь его ограбил... — начала Джин.

— Фантазия! — отмахнулся Хосе. — У бедняги нечего было красть. Даже одежда у него дешевая, поношенная...

— Может, пропала его бесценная коллекция картинок со святыми, — без всякого сочувствия проговорил Тед. — По-моему, он что-то бормотал про святую Петронеллу. Не знаю, кто она такая.

В это время к группе подошли Жаклин и Сковил и услышали последнюю реплику.

Сковил покачал головой.

— Должен сказать, этот парень — пренеприятнейший субъект. Я помню его отца смутно... Никогда звезд с неба не хватал... И зачем тебе понадобилось возобновлять с ним дружбу, Энн? Ведь столько лет прошло?

Демонстративно смахивая пыль с ладоней, в комнату вошел Энди. Он услышал вопрос отца, и улыбка разом исчезла с его лица.

— Это Альберт возобновил с нами дружбу, — сказал он, хмурясь. — И он не более странный, чем некоторые из твоих приятелей.

Сковил рассмеялся и похлопал сына по спине. Энди стоически это выдержал, а остальные, несколько смущенные таким проявлением отеческой ласки, сделали вид, что ничего не заметили.

— Все правда. Так оно и есть. Думаю, это у нас семейное. Энди всегда питал слабость к несчастненьким. Помню того бедного мальчишку...

— Но при чем тут Петронелла? — перебила его Энн. — Я никогда не слышала о такой святой.

— В Риме полно церквей, посвященных святым, о которых никто ничего не слышал, — раздраженно ответил Энди.

— Но интересны их жития, — растягивая слова, проговорила Дейна. Она стояла грациозно опираясь на стену, и вырез ее блузки скользнул вниз еще на дюйм. Глубокий вдох, подумала Джин, и блузка опустится совсем, и если под ней ничего нет, то...

— Можете говорить что угодно, — сказал Хосе. — Но нельзя не согласиться, что достоверность многих так называемых легенд была доказана археологами.

Дейна пожала плечами. Четыре пары мужских глаз с надеждой устремились на нее, но их постигло разочарование, движение было рассчитано с точностью до толщины волоса.

— Хосе, дорогой, только не заводи разговор о раскопках в Ватикане.