Седьмой ангел - [3]

Выбор пал на станцию «Пушкинская». Очутившись снова на поверхности, я купила в «Русском бистро» пару пирожков и, перейдя проезжую часть, поплелась по Тверскому бульвару в сторону памятника Тимирязеву. Меланхолия владела мною безраздельно, словно силы тьмы дартмурскими болотами. «Какого черта?.. — размышляла я, но закончить эту глубокую философскую мысль мне не удавалось, и я начинала заново: — Какого черта?..»

Поглощенная этими неплодотворными умственными усилиями, я медленно брела по бульвару, скользя рассеянным взглядом по немногочисленным прохожим. Бородатый бомж, женщина с коляской, старушка с длинной рыжей таксой на коротком поводке и невысокого роста мужчина в красном берете и длинном черном пальто… Справа и слева, за рядами деревьев, летели автомобили, жизнь шла своим чередом, а я шла по бульвару куда-то мимо жизни.

Вид гигантского, загаженного голубями Тимирязева отчего-то привел меня в чувство. Я поняла, что увязла в хандре по самые уши и дальнейшее погружение может оказаться для меня гибельным. Необходимость каких-нибудь жизнеутверждающих действий стала очевидной. Самым несложным и доступным из всех была покупка чего-нибудь милого и приятного. Чего-нибудь…

— Ага! — осененная идеей, воскликнула я и уже через семь минут входила туда, где надеялась найти то самое милое и приятное, что могло бы хоть ненадолго примирить меня с жизнью, — в маленький магазинчик в середине Никитского бульвара.

Крошечная комнатка, пропахшая курительными благовониями, была битком набита всяческими предметами, по преимуществу восточного происхождения: таинственно улыбающиеся Будды — бронзовые, отполированные до блеска, и деревянные, покрытые темно-красным лаком, шелковые ширмы, расшитые сценами из жизни средневековой Японии и Китая, шкатулки, покрытые прихотливой резьбой, веера, огромные фарфоровые вазы, мечи, кимоно, бамбуковые циновки и множество других вещей, названия и назначения которых я даже не знала. Между оконными рамами висела картина, где были изображены белый тигр и зеленый дракон. Был здесь и маленький прилавок с витриной, на которой было разложено то, за чем я сюда и явилась, — украшения, цены на которые в отличие от цен на прочий товар были вполне приемлемыми, а иногда даже удивительно низкими.

К прилавку я и направилась, не тратя времени на красивый и стимулирующий воображение, но безумно дорогой антиквариат.

И сразу увидела это кольцо с плоским темно-зеленым камнем. Оно лежало с самого края и сияло неярким нежным светом, хотя, судя по ценнику, было сделано не из золота и, похоже, даже не из серебра.

Я долго смотрела на кольцо, не в силах отвести глаз. А когда немного пришла в себя, испуганно переспросила его цену у продавщиц, поглощенных сугубо эзотерической беседой. Слова «чакра» и «прана» то и дело долетали до меня, совершенно, впрочем, не задевая моего сознания. Смехотворная цифра действительно оказалась ценой. Я попросила разрешения примерить кольцо, и оно — о, чудо! — оказалось мне впору. Более того — как только кольцо очутилось на среднем пальце моей правой руки, исходящее от него сияние заметно усилилось. Но это, по всей видимости, было заметно только для меня. Продавщицы, похоже, никакого сияния не наблюдали. Лишь одна из них смерила меня каким-то странным взглядом и вскоре ушла куда-то в подсобное помещение. При ближайшем рассмотрении обнаружилась еще одна необычная черта кольца — на гладкой поверхности камня в столбик были выбиты три крошечных иероглифа. Когда я подняла глаза, мне почудилось, что тигр на картине взмахнул хвостом, а дракон изогнулся. Наверное, обман зрения был вызван уж слишком благоухающими курительными палочками. Не снимая кольца, я достала кошелек и дрожащими от непонятного волнения пальцами отсчитала требуемую сумму. Оказалось, что она составляет в точности всю наличность моего кошелька. Зажав в кулаке чек, окрыленная, я вышла на свежий воздух.

Тут-то и настиг меня роковой удар. Озираясь по сторонам, я перешла в неположенном месте проезжую часть, почти бессознательно перелезла через ограду бульвара и увидела их… Молодого человека и девушку примерно моих лет. Обнявшись, они шли мне навстречу и целовались, а в паузах между поцелуями смеялись, глядя друг на друга нежными любящими глазами.

Вид влюбленных меня доконал. Просветление, наступившее после покупки таинственного кольца, исчезло — словно кто-то разбил лампочку выпущенным из рогатки камнем. Скрипнув зубами, я помчалась вперед по бульвару, одержимая одной-единственной мыслью: разделаться со своей проклятой жизнью немедленно и бесповоротно.

Немного постояв на перекрестке Никитского бульвара и Нового Арбата, я поняла, что смерть под колесами автомобиля меня не устраивает, ведь я могу чего-нибудь не рассчитать и остаться калекой, а это уж совсем не входило в мои планы. Поразмыслив, я приняла решение броситься в Москву-реку с Большого Каменного моста и направилась к подземному переходу.

Я прошла вдоль ряда застекленных витрин и лотков с книгами и сладостями, повернулась спиной к пятачку, заставленному мольбертами уличных портретистов, и уже поставила ногу на ступеньку, собираясь подняться по лестнице, когда кто-то схватил меня за руку, и до меня донеслись истошные крики: