Седьмое небо - [7]

Следовательно, будучи его женой, я тоже имела высокий социальный статус и вращалась в кругу состоятельных людей, заключила Синтия.

Но теперь ей было довольно трудно представить это. Она ощущала себя бедной, даже нищей, несмотря на то, что отдельные ее вещи выглядели вполне прилично. Как, например, туфли из тонкой кожи на низком каблуке, которые она приобрела в дорогом магазине, поскольку они были практичными и удобными для ее больной ноги. Но это явилось скорее исключением. Выписавшись из больницы, Синтия долгое время носила одежду, которую ей выдали в благотворительном фонде. Вещи плохо на ней сидели, выглядели довольно убого, но у нее, потерявшей в этой жизни все, не было другого выбора. Только устроившись на работу в этот отель, она смогла покупать себе одежду. Пусть это были недорогие вещи из обычных магазинов, но они были новыми и принадлежали только ей.

Так что Синтия вполне представляла, какой шок мог испытать Рамон Милворд, увидев женщину, которую считал своей женой.

Синтия подошла к потускневшему от старости зеркалу на стене и окинула себя критическим взглядом. Если не считать шрама на виске, ее можно назвать вполне привлекательной. Длинные рыжие вьющиеся волосы прекрасно сочетались с молочно-белой кожей лица. Но долгие месяцы постоянного напряжения сделали ее щеки чуть впалыми, и под глазами залегли темные круги. Что-то подсказывало Синтии, что она всегда была худощавой, и врач даже как-то похвалил ее отлично развитые мышцы, назвав ее фигуру спортивной.

Возможно, в прошлой жизни она была худощавой, гибкой, симпатичной. Но что осталось от всего этого теперь? — с горечью подумала Синтия, рассматривая себя в зеркале. Она представила рядом с собой красивого мужчину с отличной фигурой, назвавшегося ее мужем, и слезы навернулись на ее глаза.

Что может нас связывать? Зачем я ему нужна, особенно теперь? Ведь если я его жена, почему он не искал меня сразу, а появился только спустя год? Если бы он действительно любил меня, он давно перевернул бы все в поисках меня. Я бы уж точно это сделала, будь я на его месте, с болью подумала Синтия и тут же поняла, что этот мужчина ей небезразличен, хотя разумом отказывалась это признать.

— Боже мой… — прошептала Синтия и села на диван, спрятав лицо в ладонях. Головная боль становилась невыносимой.

Возьми себя в руки, пыталась внушить себе Синтия. Надо думать только о том, как поступить дальше, иначе…

Открылась дверь, и в комнату вошел Рамон Милворд. Синтия быстро отняла руки от лица и посмотрела на него.

Первое, что бросилось ей в глаза, он был уже без пиджака. Узел галстука был немного ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Наверное, строгая одежда раздражала его, мешала дышать свободно.

У Синтии слегка закружилась голова от нахлынувших на нее ощущений.

— Вот, выпей. — Рамон протянул бокал с золотистой жидкостью. — Думаю, тебе не помешает.

Синтия покачала головой.

— Спасибо, но мне нельзя спиртное после всех этих лекарств.

Его рука замерла буквально в сантиметре от Синтии. На самом деле она панически боялась его малейшего прикосновения, но не могла объяснить себе причину этого страха.

Синтия подумала, что судьба снова сыграла с ней злую шутку. Этот человек, назвавшийся ее мужем, казался ей совершенно чужим. Она не узнавала и не принимала его. И самое непостижимое во всем этом было то, что неприятие было ей знакомо по прошлой жизни.

Рамон поставил бокал на стол и, сунув руки в карманы брюк, замер перед Синтией. Казалось, он чего-то ждал, но Синтия не могла понять чего. Она уставилась на аляповатый ковер на полу и молча ожидала, что произойдет дальше.

А собственно, что может произойти дальше? — напряженно размышляла она. Мне предстоит о многом расспросить его, о многом узнать заново. Это только начало новых проблем, которые ожидают меня.

— Как твое колено?

— Что? — встрепенулась Синтия.

Он кивком указал на ее больное колено.

— Ах, это… Спасибо, уже лучше.

Снова воцарилось молчание. Нервы Синтии были напряжены до предела. Она непроизвольно скрипнула зубами. Как бы ей выкрутиться из неловкой ситуации? Уж хоть бы он сказал что-нибудь избитое, к примеру: «Приятно было снова встретиться с тобой, хотя очень жаль, что ты не узнаешь меня. Извини, но мне нужно идти».

И еще Синтии очень хотелось, чтобы он сжал ее в объятиях и не выпускал из своих больших сильных рук, пока не улетучатся ее сомнения и страхи.

Рамон тяжело вздохнул, и Синтия подняла на него глаза.

— Какое убогое заведение, — процедил он сквозь зубы.

С этим выводом Синтия не могла не согласиться. Здесь действительно слишком тесно и убого, совсем не то, к чему он, должно быть, привык.

— М-мне здесь нравится, — услышала она свой тихий голос. — Здесь мне предоставили кров и возможность зарабатывать на жизнь. Мне протянули руку помощи, когда у меня не было ничего.

Рамон побледнел — должно быть, он воспринял ее слова как упрек. Он сел рядом с Синтией, так что их плечи почти соприкасались. Синтию пугала его близость, но она сдержалась, чтобы не отпрянуть.

— Послушай… — Нерешительный тон выдавал происходившую в Рамоне отчаянную внутреннюю борьбу. Его напряжение передалось и Синтии, по ее спине побежали мурашки. — Уйдем отсюда куда-нибудь… в более уединенное место, где мы могли бы… расслабиться, и ты смогла бы задать мне вопросы, которые наверняка мучают тебя. Я постараюсь ответить.