Седьмое лето - [9]
А потом они узнали.
Все, одновременно и сразу.
Это как с выставкой «Новая реальность» – жили себе авангардисты советские, работали, ни кому не мешали и особо уж внимание не привлекали. Но стоило Никите Сергеевичу прокричать про совесть, педерастов, выкорчёвывание, да народный хлеб, как тут же все стали перешёптываться, осуждать, показывать пальцем.
Сидя обнаженными за письменным столом, Аарон щедро делился накопленными знаниями, а Марина жадно впитывала секреты чистописания.
Так и тут, произошел глубинный толчок и породил цунами с разрушительными последствиями для только-только окрепших отношений. Аарон уволился «по собственному желанию» и переехал в другой город. Марину родители заставили сделать аборт и заперли под домашним арестом, ежедневно провожая от дома до учёбы и еще три года не давая возможности прорости колосьям личной жизни. Да и потом, когда уже запреты постепенно спали, получалась она урывками, ненадолго, больше для тела, чем для души.
В первое время способная ученица строила планы побега, к своему учителю, по ночам растирая покрасневшие глаза и проклиная всех за непонимание. Но им не суждено было сбыться, так как появилась новая, ранее не известная помеха, в виде жены и двух белокурых дочек, которые жили у бабушки и до конца своей жизни, так и не узнавшие о небольшой петле отца, по пути к родному дому, где его все искренне любят.
До сих пор.
Аарон исчез, чистописание осталось.
Теперь, спустя столько лет, всем премудростям каллиграфии Марина обучала своего сына.
Сергей не воспринимал всерьёз пристрастие своей жены, считая бумагомарание блажью «бесившихся с жиру», но при этом каждую осень, после того, как летняя работа была закончена, он уезжал в город и привозил ей набор из тридцати листов ватмана и пяти бутыльков чернил. Почему он решил, что необходимо именно такое количество, она не спрашивала, но приходилось экономить, так как на всю зиму этого не хватало.
Так Павлик с мамой и проводили несчётные часы, «развивая плоскожопие» за старым письменным столом, из рассохшегося дерева и листом оргстекла на столешнице, под которым были прижаты пожелтевшие фотографии бабушки с дедушкой, или же матери с отцом – это зависит от того, кто, из пишущих, на них смотрел.
Был у этого стола один маленький изъян, появившийся от долгого срока жизни, и имя ему было – ящик. Служил он местом хранения письменных принадлежностей, работал долго и исправно. Но постепенно стал барахлить, выкобениваться и плохо извлекаться, пока, в конце концов, не застрял окончательно.
Что бы делали баба с ребёнком, без сильной и умелой мужской руки?
В итоге стол был разобран, ящик извлечён, потом вновь собран, а все пазы, остались натёртыми мылом.
«Чтоб скользило лучше» – как объяснил Сергей, внимательно наблюдающему за операцией сыну.
Так Павлик, в очередной раз, поразился безграничными знаниями и умениями отца.
А на новые свойства моющего средства, даже не обратил внимания…
До поры, до времени…
13
Всё с чего-то да начинается.
Театр – с вешалки, алкоголизм – с первой рюмки, развод – с ссоры, путь – с первого шага, изнасилование – с отказа, начало – с буквы «Н», Родина – так до конца и не определено.
А любой солидный и уважающий себя дом начинается с крыльца.
Совсем не обязательно, ему быть золотым, с восседающими на нём Царём и Ко. Вполне достаточно того, чтоб оно было прочное и не скрипучее. А деревянные ступеньки не скользили и занозы, в босы ноги, не вставляли. Вот и всё – велики ли требования?
Крыльцо в доме Грачёвых соответствовало всем крыльцовским нормам и стандартам – один на десять себе подобных. И теперь, именно к этому «правильному и идеальному», семилетний Павлик подкатывал тележку.
Хорошая, чистая, о четырёх колёсах. На ней отец траву с сенокоса возил и иногда вещи из заброшенных домов – не на своём же горбу переть.
Очередная неожиданная проблема, которая, по идее, должна была возникнуть, насущным вопросом, гораздо раньше, но почему-то этого не сделала – «А как спустить маму со ступенек?» Хотя нет, это-то ещё решить можно, но как её потом на тележку водрузить?
Бывает хорошую идею днями, месяцами, годами ждёшь. А бывает, только появилась препятствие и на тебе сразу – решение. Даже подумать ещё не успеваешь, а оно уже навязывается. Ты такой – «Да подожди ты, может, что лучше вдруг придёт». А в ответ – «Вот те на, мы еще тут нос воротим, бери что дают, а то и этого не будет!».
Так и Павлик, не простояв в раздумье даже тридцати секунд, пошел за инструментами.
Логика проста – если убрать первые четыре ступеньки, то тогда, тележку можно подставить прямо у верхней платформы крыльца, и этого будет вполне достаточно, чтобы просто перекатить маму. Тогда не придётся ронять её на землю.
Этим, ребёнок и занялся.
С одной стороны, Павлик жутко устал, и у него болело всё, что только могло болеть, с другой – ломать – не строить.
И полетели щепки от топора!
И полетели стружки от пилы!
И полетели отцовские старания и труды, которые он, той осенью вложил в крыльцо, полностью его переколачивая.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.