Седьмое измерение - [16]

Добирались на этот раз до коротышки, моча, следуя за котом. Кот задавал направление, и всё время забегал вперёд, не давая отдышаться. Светка под конец пути, судя по кислой мине, ещё чуть-чуть бы, и расползлась как каша. Наконец все трое вышли на небольшую прогалину, на которой лицезрели радостного Демьяна. На этот раз Демьян, разморённый и отдохнувший, не спешил ускакивать и любезно согласился, точнее, напросился сам пройтись немного вместе. После короткого привала, во время которого, Светка изнылась, да изохалась, тронулись далее. Благо коротышка подбадривающе пообещал, что идти осталось капельку. Меж тем солнце, если его можно было так назвать, приближалось к зениту, в то время как бедненькая Светка, наоборот, стремилась всем своим измученным телом, к надиру. Солнце это, к слову, было раза в полтора в размере больше земного, но с тем менее яркое и больше красное.

На вопрос: почему так? Коротышка пожал плечами и коротко же и ответил: а чего вы хотели? Семь с половиной миллиардов лет старичку Яриле. Расширяется потихоньку, прежде чем перевоплотиться. Какие-нибудь полмиллиарда лет и придётся когти рвать, не то зажаримся.

После чего беседа перешла в другое русло. Так, например, выяснилось, что все без исключения жители планеты Великороссии, по достижению половой зрелости обязаны крутануть барабан судьбы. Барабан этот и определял дальнейший род деятельности крутившего его. Получалось, не было на Великороссии преемственности профессии или ремесла, от отца к сыну. Всё решал удивительный барабан, мешая судьбы по своему барабаньему усмотрению. Барабан этот был разбит на сектора, совсем, как в передаче «Поле чудес» только вот крутился раз в жизни, а ценой была судьба. Например, если крутившему барабан вьюноше выпадало стать банкиром, то более ничем другим заниматься он права не имел. Или же, как в случае с Демьяном, тому выпало стать землепашцем, после чего нарезали земли кусок, и — гуляй Ванька жуй опилки. Дальше сам! Ещё были сектора «Мельтон», «Рудокоп», «Развлекатель», «Мудрец», «Защитник от паразита», «Портняжка», «Смешиватель». Были и свои «Травник», «Алхимик» и «Лепило» и многие не совсем понятные другие. Присутствовал, по словам Демьяна, на этом чудном барабане и свой сектор приз. Натянувший этот сектор везунчик, только и должен был делать, что развлекаться, скача по галактике, так как этому махинатору не вменялось ничего. Более того данного ставшего «блатным», нахлебника, по самый чёрный ящик, все остальные должны были снабжать всем необходимым. Такие у нас называются «Призанутыми», благо их всего один на десять тысяч попадается, — с какой-то затаённой завистью и злобой, упоённо, рассказывал Демьян.

Выяснилось, что само по себе, определение барабана, не являлось пожизненным рабством, не снимаемыми кандалами и упрямой неизменностью. Можно было поменять и опротестовать решение. Ещё, как можно. Некоторые так и делают, всецело полагаясь на принцип: лучше попробовать и пожалеть, чем жалеть, что никогда не попробовал. Правда, попробовав, всё-таки скорей жалеют! Лишаются, попробовавшие, всех преимуществ социума, всех гарантий, всех защит. Из целого становятся они частью, а часть всегда слабее и хуже целого. Сбиваются, такие, в кучки в специально отведённых буферных зонах, да прожигают, жизни бесценные мгновенья, в веселье и пороке. И не редки на тех пирах, в качестве гостей почётных, и слуги паразита. Жаль, в общем, этих бедолаг. После себя им нечего оставить.

За этой милою беседой, питая всё в себя как губка, опомнились, а лес уж поредел, сменил себя, на саженцев кусты. Рукою чьей-то, руководимою мозгами, рассажены те саженцы, а уж за ними, мелькнули острия избяных крыш.

Глава четвёртая

— Алтын сам ворота отпирает, да путь расчищает, — как тамада на свадьбе, пропела приветственно, грузная старуха.

На руках у старухи, на белейшем полотенце, лежал квадратный каравай. Его она и протянула гостям. Демьян почтительно встал справа от гостей.

Дело в том, что пройдя рощу из саженцев какого-то непонятного дерева, по-видимому, из семейства облепиховых, измученные путники предстали перед небольшим селеньем. Селенье состояло из восьми маленьких домиков. Весьма необычных домиков. Основание и стены, которых были круглыми и вроде были слеплены из красной глины. Крыша же была насыщена растительностью и мхом, как если бы клали её из дёрна, нарезанного на квадраты. Совсем не на одном домике не наблюдалось ни одной трубы. Даже подумалось, правда, с иронией, что у них там центральное отопление. Зато на каждом домике имелись крошечные окошечки, и почти на каждой крыше виднелось по свитому гнезду. Заборов не было, но определённо были ухоженные огороды с непонятными на первый взгляд, но аккуратными грядками и различными посадками. Возле одного самого крупного дома, по аналогии с домом имелась и собачья конура, точная копия самого дома. Из конуры торчала морда волкодава, не меньше. Завидев эту морду, Жигало заявил, что дальше не пойдёт. Мол, чего он там не видел, ему и тут шикарно. Затем чтобы не показаться трусом, якобы наступил подушечкой своей лапки на колючку. Мяукнул жалобно и громко, и принялся колючку ту искать, добавив, чтобы Светка с Тимофеем шли без него, а он типа догонит. На уговоры не было, не времени ни сил, поэтому кота оставили в покое. Имелся на краю селения и маленький да бирюзовый прудик. В нём по жаре такой, как раз, плескалась детвора. Селенье не было пустым, и только путники всё рассмотрели, как им на встречу повыскакивали разные коротышки обоего полу и различного возрасту. Первое, что порезало глаз, был, именно, маленький размер всех без исключенья взрослых. А ведь блуждая с Демьяном по лесу, неверно полагали, что он такой один. Ну, просто не удался и маленьким родился. Ан нет! Выходит все такие. Затем у всей общины имелись слаборазвитые ножки. Эти ножки, у самых крепких коротышек, едва были размером шире Тимофеевой руки, да и то левой. Сразу же родилось предположение, что тем, кто скачет, особой нет нужды в натренированных ногах. Но головы то, головы, опять все как одна, как у Демьяна. Определённо новый неизвестный вид людей. А далее, яснее ясного читалось, то, что гостей незваных, определённо, поджидали, причём от нетерпения кусая локти. Встречать мгновенно подскочили, старуха грузная, девица молодая и дитя.