Седьмая казнь - [40]

На своем беглом языке он излил еще одну речь, на этот раз обращаясь к другому своему спутнику. Кивнув, тот развернул коня и рысью ускакал в обратном направлении. Вскоре он пустил коня полевым галопом и пропал из виду.

Принца не нужно было просить дважды. Взяв флягу у Кламата, он опрокинул ее и пил воду, чувствуя, как с каждой каплей в него вливается жизнь, пока не пришлось остановиться, чтобы вдохнуть. Сразу же у него на лбу каплями выступил пот. Он с блаженством ощущал его жжение на заживающей ране и прохладу на коже. Принц уже забыл, что такое бывает.

Сути аль-Сури одобрительно оскалил зубы, которые, контрастируя с его бронзовой кожей, будто блестели.

Дрожа одновременно от облегчения и слабости, принц Бифальт передал флягу обратно Элгарту. Тощий гвардеец снова отпил, а за ним и Кламат. И опять принц – прежде чем вернуть флягу ожидавшему стражу, он сделал изрядный глоток.

Со вторым глубоким поклоном страж вновь сел на коня.

Теперь принц Бифальт ответил беллегерским поклоном, обращенным к предводителю незнакомцев.

– Сути аль-Сури. – Он старался говорить насколько возможно отчетливо. – Примите нашу благодарность. Нужда наша велика. И если вы еще предложите от щедрости вашей, мы с радостью примем это.

– Еще? – Главный страж в притворном удивлении приподнял брови. – Заверяю вас. Будет еще. Изобилие будет. Помощь всей нужде. Караванщик желает новости. Весь караван приветствует вас. Немного жди.

Королевский сын снова поклонился. Покопавшись в своей памяти в поисках правил приличия, он добавил:

– Я не назвал своих спутников. Это Элгарт и Кламат.

Гвардейцы поклонились, как до этого поклонился их принц, а он сам внимательно рассматривал Сути аль-Сури и пытался обдумать ситуацию. Если караван с караванщиком были такими щедрыми, как обещал главный страж, беллегерцы могли позволить себе воспользоваться предлагаемым гостеприимством по крайней мере на день. Принц задавался многими вопросами, но ни один из них не был таким же неотложным, как спасение жизни.

Услышав имена стрелков, Сути аль-Сури кивнул. Но рассматривая их, он вдруг нахмурился. Ему в голову явно пришла какая-то мысль, не беспокоившая его раньше.

Принц постарался предвосхитить неудобные расспросы.

– Позволь объяснить, – прохрипел он, – мы ожидали близкой смерти. Мы пришли из далеких земель. Мы не знаем этой пустыни. Мы и не представляли, что здесь есть торговый путь. Вы для нас чудо. – Он не стал добавлять «или результат магии». – Откуда вы пришли? Куда вы идете? Кто ваш народ? Кто с вами в караване?

Пока принц говорил, Сути аль-Сури хмурился все больше. Вместо того чтобы ответить, всадник чуть раздраженно спросил:

– Ты держишь странная трость, сын короля. Зачем? Оружие? Жезл? Магия?

Принц Бифальт решил, что не стоит врать, стараясь скрыть свое преимущество, ложь не была в его натуре – да и не соответствовала его положению. Возможно, знание, что он и его люди могли быть опасны, послужит им защитой от непредсказуемых действий и намерений незнакомцев. Принц предостерегающе взглянул на Кламата и Элгарта, а затем обратился к главному стражу.

– Это винтовка, Сути аль-Сури. – Принц протянул ее, как и прежде направив дуло в пустоту. Видя недоумение стража, он объяснил:

– Это как лук, стреляющий свинцовыми стрелами.

Выражение лица главного стража стало скептическим. Его товарищи смотрели, не понимая.

Вздохнув про себя, принц спросил:

– Ты не хотел бы посмотреть, как оно действует?

– Да! – отрывисто сказал страж. – Покажи лук. Покажи свинцовые стрелы.

Через плечо принц Бифальт приказал:

– Ты, Элгарт. Ты лучший стрелок.

Элгарт кивнул. Пока принц изо всех сил пытался удержаться на ногах, гвардеец со шрамом отошел на пару шагов от своих спутников и стражей. Там он подобрал кусок гравия размером с кулак и установил его на другой стороне дороги: мелкая цель с двадцати шагов – принц сомневался, мог бы он попасть в такую. Держа одной рукой винтовку, Элгарт вынул обойму и поднял ее над головой.

– Стрелы, – провозгласил он. Затем гвардеец вставил обойму на место, щелкнул затвором.

Кламат закрыл руками уши, приглашая всадников проделать то же самое, но они и не пошевелились.

Одним плавным движением Элгарт приложил приклад к плечу, прицелился и выстрелил.

Звук от выстрела эхом отразился от дрожащих теней каменистой дороги. Оба стража сильно вздрогнули, напуганные грохотом и удивленные тем, что цель разлетелась на куски. Кони шарахнулись в сторону, и всадникам пришлось унимать их.

Когда кони успокоились, а отголоски выстрела смолкли, принц Бифальт сказал:

– Наши ружья помогают нам выжить. Возможно, они смогут оказать и вам услугу. Есть у вас враги?

В ответ Сути аль-Сури излил поток слов, похожий на брань. Затем он со своим спутником развернули лошадей и, пустив их полным галопом, исчезли из виду.

Принц подавил в себе желание крикнуть им вслед. Ему, без сомнений, была нужна их помощь. Но зачем кричать? Если стражи ускакали потому, что испугались, никакие слова не смогут вернуть их назад. Стоило ли показывать ружье? Возможно, нет. Но если и так, то теперь принц уже не мог ничего исправить. Как и все прошлые ошибочные решения, это будет мучить его до тех пор, пока не сменится новым. И это новое может оказаться гораздо хуже.