Седьмая - для тайны - [8]

Мы были полны оптимизма, и наши надежды оправдались.

Все происходило так, будто тетушка Софи, подобно крестной-волшебнице, делала чудеса взмахом своей волшебной палочки!

Однажды я осведомилась у тетушки Софи:

— Как насчет моего отца?

Она слегка изменилась в лице. Оно стало, я бы сказала, настороженным.

— Что насчет него? — спросила она довольно резко.

— Надо ли ему сообщить?

Она задумалась, а потом покачала головой.

— В конце концов он же ее муж и мой отец! — настаивала я.

— Ну, с этим все кончено, они же развелись, ты знаешь.

— Да, но он еще… он, все-таки, мой отец?

— Все это было так давно…

— Должно быть, лет двенадцать назад…

— У него теперь новая жизнь.

— С новой семьей?

— Возможно.

Так вы думаете, он не заинтересуется мной?

Она улыбнулась, и лицо ее стало нежным.

— Он вам нравился, правда?

— Он нравился многим. Разумеется, он был не очень серьезным… тогда.

Я ждала продолжения, но так как тетушка Софи молчала, я опять спросила:

— Вы не считаете, что ему нужно сообщить? Или думаете, он не захочет вновь услышать о нас?

— Это было бы… неудобно. Когда люди разводятся, они иногда становятся врагами. Он был из тех, кто не любит трудности… кто отворачивается от них. Нет, дорогая, забудем об этом. Ты едешь со мной!

Я задумалась, озадаченная мыслью об отце, но тетушка Софи, как бы прочтя мои мысли, положила свою руку на мою и произнесла:

— Не будите спящую собаку.

— Я это слышала.

— Ну, вот так, если ты ее разбудишь, она поднимет лай, а может быть, начнутся и более серьезные неприятности. Поедем в Уилтшир. Увидишь, как тебе там понравится. Ты будешь ходить в школу, должна же ты получить образование, не так ли? Это очень важно. Нам с тобой придется принять много решений. Мы не должны обременять себя тем, что ушло. Нужно идти вперед. Вот в этом несчастье твоей мамы. Постоянно оглядываясь назад, нельзя добиться ничего хорошего. Думаю, мы с тобой прекрасно поладим!

— О да, тетя Софи. Не знаю, как вас благодарить. Вы приехали сюда после стольких лет и так нам помогли!

— Вот это разговор! Должна сказать, мне приятно, что племянница теперь будет полностью моя.

— Дорогая тетя Софи, я так счастлива, что у меня есть вы! Мы поцеловались, прижались друг к другу, и я, наконец, почувствовала, как мной овладевает удивительное чувство безопасности.

В течение следующих нескольких недель произошла масса событий. Состоялся аукцион, на котором мы получили гораздо большую сумму, чем надеялись, так как среди обстановки дома были кое-какие ценные вещи, которые мама перевезла из Сидер-Холла. Мэг и Эми уехали в Сомерсет, и дом был готов к продаже.

Маму поместили в частную лечебницу в Дивайзизе, недалеко от дома тетушки Софи, так что мы могли навещать ее по крайней мере раз в неделю. Тетушка Софи сказала, что у нее есть почти что собственный экипаж.

— Всего лишь двуколка и на самом деле она принадлежит старику Джо Джоббингсу, который работает примерно час в неделю в нашем саду и, конечно, доставит нас туда, куда мы захотим.

Левиндер-Хаус продали. Я без сожаления в последний раз взглянула на Сидер-Холл, так как его близость постоянно напоминала об утраченном величии, «лучших днях» моей мамы и стала причиной ее болезни, и с легким сердцем уехала с тетушкой Софи в свой новый дом в Уилт-шире.

II. СЕНТ-ОБИН

Мне очень повезло, что после столь трагического поворота событий я не только получила опекуншу в лице тетушки Софи, но и переехала в одно из самых потрясающих графств Англии.

В этой части страны было что-то необыкновенное, что я немедленно поняла. Когда я сказала об этом тетушке Софи, она ответила:

— Это очень старинное место. Люди, жившие здесь давным-давно, оставили свои следы, и глядя на эти камни, увековечившие историю, поневоле думаешь и о них.

На склоне холма высилась скала, напоминавшая белого коня. Чтобы ясно увидеть его, нужно было отойти на некоторое расстояние, тогда он приобретал весьма таинственный вид. Но главной достопримечательностью здесь были камни, происхождения которых никто не мог объяснить, хотя догадывались, что они были положены здесь задолго до Рождества Христова и, видимо, служили местом поклонения.

Деревня Харперз-Грин была очень похожа на многие другие английские деревни. Здесь возвышалась старая норманнская церковь, постоянно нуждающаяся в реставрации; зеленая лужайка перед нею; утиный пруд; ряд коттеджей времен Тюдоров на его берегах, а также помещичий дом — в данном случае Сент-Обин Парк, построенный примерно в шестнадцатом веке.

Дом тетушки Софи был небольшим, но в высшей степени комфортабельным. В плохую погоду во всех комнатах всегда горел огонь. Лили, приехавшая из Корнуэлла, сказала мне, что не выносит холода. Они с тетушкой Софи круглый год запасались дровами, благодаря чему дровяной сарай всегда был полон.

Лили жила еще в Сидер-Холле, куда приехала из своего родного Корнуэлла, как Мэг из Лондона. Она, разумеется, помнила Мэг, и мне было приятно поговорить с человеком, знавшим моего лучшего друга.

— Она уехала с мисс Каролиной, — рассказывала Лили. Мне же повезло: я осталась с мисс Софи.

Я писала Мэг, но она была не в ладах с карандашом, поэтому я мало знала о ней, не считая ее надежды, что я поживаю так же хорошо, как и она, а дом в Сомерсете в полном порядке. Это утешало, и я была счастлива, ярко описывая подробности моей новой жизни. Если ей самой будет трудно прочесть мое письмо, я была уверена, что кто-нибудь ей в этом поможет.