Седьмая девственница - [11]

Я изо всех сил разжимала проклятые зубцы, но не могла ничего сделать. Меня охватила паника; надо высвободить брата, пока его не нашли. Если он будет жив, они станут его судить. Сэр Джастин не знает пощады. Если он будет жив! Он должен жить. Я одного только не перенесу — если Джо умрет. Что угодно, только не это, потому что, пока он жив, я всегда могу сделать что-нибудь, чтобы его спасти. Я что-нибудь придумаю.

Ты всегда можешь сделать что хочешь, если хорошенько постараешься — так считала бабушка, а я верила всему, что она мне говорила. И вот теперь, столкнувшись с трудностью, с самой важной задачей, которую мне когда-либо доводилось решать, я ничего не могла сделать.

Мои руки кровоточили. Не зная, как разжать эту ужасную штуку, я пустила в ход все свои силы, и все напрасно. Нужно найти другой выход. В одиночку такой капкан не открыть. Мне нужна помощь. Надо привести бабушку. Но бабушка, при всей своей мудрости, уже старая. Сможет ли она что-нибудь придумать? Она может все, заверила я себя. Хватит терять время. Надо вернуться к бабушке.

Голубчик глядел на меня выжидающе. Я погладила его и сказала:

— Останься с ним, — а потом кинулась бежать.

Я никогда еще не бегала так быстро, но как же долог показался мне путь до дороги! Я все время прислушивалась, не раздаются ли голоса. Если егеря сэра Джастина найдут Джо до того, как я спасу его, это будет ужасно. Я представила, как жестоко обойдутся с моим братом, как его высекут и сошлют на каторгу.

Когда я вылетела на дорогу, из груди моей вырывались звуки тяжелого, словно рыданье, дыхания. Может, потому я и не услышала шагов, пока кто-то чуть не наткнулся на меня.

— Привет, — произнес чей-то голос. — Что стряслось?

Я узнала голос — голос врага, того, которого называли Кимом.

Нельзя чтоб он меня схватил; нельзя, чтоб он узнал, подумала я; но он побежал, а ноги у него были подлинней моих.

Ким схватил меня за руку, повернул к себе лицом и присвистнул.

— Керенса из стены!?

— Отпустите!

— Ты что летаешь в полночь по полям и лесам? Ты ведьма? Ну, конечно, ведьма. А метлу свою ты отшвырнула, услышав, как я приближаюсь.

Я попыталась выдернуть руку, но он не отпускал меня. Его лицо приблизилось к моему.

— Ты чего-то испугалась, — сказал он. — Меня?

Я попыталась лягнуть его.

— Я вас не боюсь.

А потом подумала о Джо в ловушке и почувствовала себя такой несчастной и беспомощной, что на глаза навернулись слезы.

Он вдруг изменил тон.

— Послушай, — сказал он, — я не собираюсь тебя обижать.

Мне показалось, что в человеке, который может заговорить таким голосом, должно быть что-то доброе.

Ким был молод, силен и возвышался надо мной, словно башня. Тут мне пришла в голову мысль: он может знать, как открыть капкан.

Я колебалась, но понимала, что действовать надо быстро. Больше всего на свете я желала, чтоб Джо остался жив; а для этого надо выручать его побыстрее.

Решив рискнуть, я в то же мгновение пожалела об этом, но что сделано, то сделано.

— Мой младший брат попал в беду, — сказала я.

— Где он?

Я посмотрела в сторону леса.

— Он… в капкане.

— Боже правый! — вскричал он, а потом добавил: — Покажи.

Когда я подвела его к месту, навстречу нам кинулся Голубчик. Ким стал очень серьезным. Но он знал, что нужно делать, чтобы открыть капкан.

— Боюсь только, что нам вдвоем не справиться, — предупредил он.

— Должны справиться, — с нажимом ответила я, и уголки его губ слегка дрогнули.

— Справимся, — заверил меня Ким, и я поняла, что все будет в порядке.

Он сказал мне, что надо делать, и мы стали работать вдвоем, но проклятая пружина не желала отпускать своего пленника. Я была рада, ужасно рада, что обратилась к нему за помощью, потому что поняла: мы с бабушкой никогда бы этого не осилили.

— Жми изо всех сил, — скомандовал он.

Я навалилась всей тяжестью на мерзкую сталь, а Ким понемногу отпускал пружину. Глубокий торжествующий вздох, и мы освободили Джо.

— Джо, маленький мой, — шептала я, как тогда, когда он был совсем малышом. — Не умирай, не надо.

Когда мы высвобождали брата из капкана, на землю упал мертвый фазан. Я видела, как Ким бросил на него быстрый взгляд, но промолчал.

— По-моему, у него сломана нога, — сказал он. — Надо с ним поаккуратнее. Будет лучше, если я его понесу.

Он осторожно поднял Джо на руки, и в тот момент я любила Кима, потому что тот был спокоен и ласков, и похоже было, что ему не все равно, что с нами будет.

Ким нес Джо, а мы с Голубчиком шли с ним рядом. Меня переполняло чувство торжества. Но когда мы дошли до дороги, я вспомнила, что Ким не просто из благородных, а еще и друг Сент-Ларнстонов. Может, он тоже вечером охотился с другими; а для этих людей важнее было сохранить птиц, чем жизни таких, как мы.

Я спросила с беспокойством:

— Куда вы идете?

— К доктору Хилльярду. Мальчику немедленно нужна помощь.

— Нет! — в ужасе сказала я.

— То есть как?

— Ну разве вы не понимаете? Он спросит, где мы его нашли. Потом станет известно, что Джо попал в капкан. Они узнают. Разве вы не понимаете?

— Что он воровал фазанов?

— Нет… нет. Он никогда ничего не крал. Он хотел помочь раненым птицам. Он заботится о птицах и животных. Его нельзя нести к доктору. Пожалуйста… ну пожалуйста.