Седая старина Москвы - [173]

Церковь в Петровском парке во имя Благовещения Пресвятой Богородицы с двумя приделами — Св. Симеона и Анны Пророчицы и Св. Ксенофонта и Марии — заложены в 1844 году, а освящены 26 августа 1847 года. Построены на средства вдовы Анны Дмитриевны Нарышкиной.

Екатерининский дворец (он же Анненгофский и Головинский). Основание дворца относится ко времени Петра Великого, который, как известно, любил это место (против Немецкой слободы, за Яузой). Вероятнее всего, что дворец и был построен Петром. По крайней мере, при этом государе голландец Тимофей Брантгоф разводил здесь сад. Императрица Анна Ивановна очень любила этот сад и приказывала даже называть его своим именем — Анненгоф. Вступив на престол и будучи в Москве в 1730 году, она приказала вместо старого дворца, пришедшего, надо полагать, в ветхость, построить новый одноэтажный дворец с прибавкой к нему места, принадлежавшего некогда графам Головиным, а с 1721 года — казне. Оконченный к следующей же весне новый деревянный дворец назван был Анненгофом, и в нем государыня провела все лето 1731 года, беспрестанно объезжая гвардейский лагерь, который расположен был вблизи на обширном лугу между дворцом и рощей. По поводу этой рощи существует следующее предание.

Однажды императрица, гуляя со своими приближенными и не видя на лугу перед дворцом ни одного деревца, сказала: «Очень бы приятно было гулять здесь, ежели бы тут была роща: в тени ее можно было бы укрыться от зноя». Несколько дней спустя было назначено во дворце особенное торжество по случаю какой-то победы. Императрица, встав утром рано и по обыкновению подойдя к окну, чтобы посмотреть на погоду, была поражена: перед глазами ее стояла обширная роща из старых деревьев. Изумленная царица потребовала объяснения этого чуда, и ей доложили, что ее придворные, которым она несколько дней тому назад, гуляя по лугу, выразила свое желание иметь здесь рощу, воспользовались мыслью государыни и тогда же вечером разбили луг на участки, и каждый, кому какой достался по жребию участок, со своими слугами в одну ночь насадил его отборными деревьями. Говорят, что здесь были долго деревья, на которых можно было видеть имена придворных, которые их сажали.

По другому преданию, роща была будто бы насажена еще самим Петром Великим и что государь здесь лично делал окопы; место же под сад взято у Лефорта. В сад этот были выписаны всяких родов деревья из Персии; но все они от недостаточного присмотра погибли в дороге, не прибыв еще в Москву. Из отчетов садовника Дениса Брокета видно, что для этого сада часто покупали у жителей Немецкой слободы тюльпаны, нарциссы, лилии и другие цветочные и луковичные растения. Из производства Интендантской конторы, в которой состояли Анненгофский сад и дворец, видно, что ежегодно на содержание сада и устройство его отпускаема была сумма в 30 тысяч рублей. Заведовали ими обер-гофмейстер С. А. Салтыков и обер-архитектор Растрелли. Кроме того, ближайшим смотрителем над строениями Анненгофского сада был архитектор Петр Гейден. В Анненгофском саду кроме главного садовника находился смотритель из военных. Таковым был в 1741 году подпрапорщик Афанасий Федоров с жалованьем по 1 рублю в месяц. При саде состояли ученики, получавшие в треть жалованья 5 рублей. Они носили серые кафтаны, красные камзолы, козлиные штаны.

Сад был весьма обширен. В каких размерах здесь были устроены оранжереи, можно заключить из того, что на отопление их отпускалось ежемесячно 45 саженей дров. В саду было 9 прудов с рыбой и несколько беседок; там же стояли каменные статуи Венеры, Самсона, золоченые сфинксы и проч. Вскоре после кончины Анны Ивановны деревянный дворец сгорел. П. С. Валуев, бывший президент Кремлевской экспедиции, устроил на фундаменте этого дворца галерею и беседку. В 20-х годах XIX столетия здесь было самое модное московское гулянье.

Вступив на престол, императрица Елизавета Петровна приказала невдалеке от старого дворца построить новый, тоже деревянный. Торжественно въехав в Москву для коронования, императрица остановилась в новом Анненгофском дворце, оставалась тут почти до дня совершения обряда, после которого спустя несколько дней снова отправилась церемониально всем двором из Кремля в Анненгоф. Здесь был 1 мая 1742 года большой коронационный обед, торжественные аудиенции иноземных послов и сюда же 19 сентября были поставлены шведские трофеи, присланные фельдмаршалом Ласси из Финляндии и с триумфом провезенные по московским улицам.

При вторичном посещении Москвы в 1744 году императрица опять остановилась в Анненгофе, который указом 29 февраля велела именовать Головинским домом. Здесь же 28 июня 1744 года приняла православие и на другой день была обручена с наследником престола великая княжна Екатерина Алексеевна, впоследствии императрица Екатерина II. В 1746 году бывший Анненгоф сгорел и, отстроенный снова под именем Головинского дворца, сгорел еще раз в 1753 году. Наскоро исправленный дворец существовал до 1772 года. В этом году тут поселился присланный из Петербурга по случаю чумы граф Григорий Орлов, но чуть ли не на третий день по его приезде Головинский дворец сгорел до основания. Одни полагали, что дворец сгорел от неосторожности вовремя топки камина, другие же уверяли, что от поджога. Императрица Екатерина II на месте прежнего деревянного приказала построить каменный, назначив строителем знаменитого русского зодчего В. И. Баженова. Как план дворца, так и все украшения в нем были рассматриваемы и утверждены самой императрицей. Все эмблемы лепной работы над окнами и дверями в большом зале были утверждены императрицей, и каждая из них представляла торжество какой-нибудь добродетели. В 1774 году дворец был готов и стоил 4 миллиона рублей серебром. Указом от 6 мая того же года дворец велено именовать Екатерининским. Во дворце был устроен и придворный театр. Император Павел, вступив на престол, приказал этот огромный каменный дворец превратить в казармы, поместив в нем четыре батальона Московского гарнизонного полка, и назвать Екатерининскими казармами. В 1812 году Головинский дворец был почти разрушен французами и только в 1823 году возобновлен и построен под надзором генерал-майора Ушакова, директора Смоленского кадетского корпуса, а в следующем, 1824 году по воле императора Александра II из Костромы сюда переведен Смоленский кадетский корпус (бывшее Псковское благородное училище), переименованный в 1-й Московский кадетский корпус, а теперь здесь 1-я Московская военная гимназия