Сдвиг - [8]
— Эмми — коротко представилась девочка.
— Лосёк Андрей Иванович, корректор — кивком ответил я.
— У — Оптимист — оценивающе пропела белокурая «студентка».
Вот уж не знай, была ли она студенткой или аспиранткой или уборщицей библиотек, свежая молодая плоть её бледная и полупрозрачная говорила о недостаточном витаминном питании организма, отсутствии денег и её северном сельском происхождении. Такие попадают в большие города по чистой случайности либо дальнобойщик книгоперевозчик прихватит в попутчицы, чтоб всю дорогу читала вслух, либо блуждающие атракционщики-циркачи вывезут за пределы деревни ради забавы уморительной уморы. «Дикую деревенщину книжками приманить» — так они называли это всуе между собой, я не раз читал о подобных случаях в разных аналитических изданиях по социологии и происхождении смешанного общества. Хотя поговаривают, некоторые сельские уникумы и сами доходят до городов. Но вряд ли это, правда, такие расстояния по Мислесомному лесу, по гиблым отстойным пустошам, через горные хребты одному не пройти, либо в болоте потонешь, либо в пропасть упадешь, либо бог знает, что с тобой еще может случиться.
— Работаешь? Учишься? Поинтересовался я у девочки. Меня невольно втягивало в разговор белокурое с редко расставленными зубами и голодными глазами чудо из сельской местности.
— Работаю, выдохнув ответила Эмми, — в Первой Национальной Читальне, что напротив станции Счастливой. Убираюсь там по ночам и читаю, а днем здесь, читаю, что подвернется.
— Угу, так и знал — понимающе ответил я. Копируя её молодежный сленг, манеру угукать чуть что. Она еще раз улыбнулась, определенно мне нравилось вызывать у неё улыбки. Поймал себя на мысли, что считаю её улыбки, от этого в глубине сознания какое-то непонятное неопределенное чувство шевельнулось, ожило, задвигалось.
Бледное лицо девочки её глаза едва заметным кивком указали на книгу передо мной. Читать хочет аж невтерпеж ей — ну давай-давай, почитаем мысленно заключил я. Я открыл первую страницу Оптимиста и ещё раз прочел, теперь вслух: «Сдвиг параллельных миров и его влияние на окружающую действительность».
Вступление содержало краткий схоластический экскурс в историю Белого Света. Различные версии происхождения от разных ученых мужей повествовали о Сотворении материи, о возникновении тверди и Эпохи Неведения, которая для удобства называлась с приставкой «до нашей Светлой эры». Обзорные материалы хоть и были написаны идеальным чистым слогом, но как я и упреждал, поверхностны и мутноваты. Мол, жил Мир и существовала Пустота — основа основ. Но тут возник Первопричин, ввел составляющие пустоты в диссонанс, в противоречие и в противостояние друг другу и самим себе. Основы соединились, переплетясь в Вихре Созидания, от неприемлемого переплетения материй возник Энергетический Взрыв (Порыв — по Гамильтону), соединивший Пустоту, Энергию и Дух (Триединство Сути — по Гамильтону). Триединство образовало твердь, живую субстанцию и бесконечную необъяснимую пустоту. Так появилась доисторическая Эпоха Неведения (Куринной Слепоты — все по тому же Гамильтону). Переворачивая страницы, я мельком посматривал на Эмми, каждый раз собираясь перелистнуть страницу. В ответ на мои оглядывания она утвердительно трясла головой «угу-угу давай, давай переворачивай, я уже давно прочла». Читала она запоем с выдававшей её страстью и неутолимым голодом к получению новых знаний, информации и эмоций. Незаметно прошел час другой, столики вокруг потихоньку заполнялись людьми, и мы уже сидели в окружении нескольких десятков разношерстных читателей. Разбросанные по разным столикам усевшиеся плотными группками они увлеченно читали, конечно, был еще день, уличная читальня № 0454 на площади Нижегородских Поэтов рассчитанная на 1.000 посадочных мест была фактически пуста.
Я остановился, надо было передохнуть, появившаяся со спины пожилая киоскерша, молча, поставила два стакана бесплатного черного кофе, радом плюхнулись упаковки с порционным сахаром.
— Сахар буите? — спросила Эмми.
— Нет, нет, — ответил я, почти, извиняясь.
Эмми мгновенно разорвала пакетики с сахаром и высыпала себе в стакан. Шесть автоматически посчитал я, молодость, активному мозгу требуется много глюкозы, а здесь за сахар и платить-то не нужно. Она с наслаждением отхлебнула большой глоток,
— Вкусно? — съязвил я.
— Угу — полезно для головы — ответила белокурая Эмми.
— Давно здесь в городе?
— Месяца два примерно.
Эмми проворно вычерпывала пластиковой ложкой со дна стакана не растворившуюся жижу сахара.
— Нравится читать?
— Угу, ответила она.
— Ты знала про Основы? Про Триединство? Гамильтона читала?
— Нет, знала кое-что легенды в основном — она настойчиво гипнотизировала Оптимиста, пытаясь прочесть сквозь обложку. Я открыл на 176 странице, там, где мы прервались. Буквы складывались в слова, слова формировались в предложения, предложения слипались в абзацы, абзацы заполняли страницу, страницы улистывались в прочитанное открывая взорам новые буквы, которые складывались в слова и конструкции. Информация слетала со страниц лучистыми флюидами, оседая в глубине подсознания, лист за листом диагоналями и параболами мы читали Оптимиста, все глубже погружаясь в информационные дебри, стрелки часов бешено вращались или это мы учитывались до такой степени, что время едва поспевало за нами…
Предыстория этой книги такова: я предложил прочитать «Приключения Буратино» моей девятилетней доченьке, но та сделала такие наполненные ужасом и отвращением глаза, что стало понятно — толстовский «Буратино» совершеннейший отстой для насмотревшейся аниме второклассницы. Вот именно тогда и родилась идея реанимировать сие великое произведение. «Буратина-2» — это сказка для всей семьи. Римейк знаменитого и популярного в прошлом «Буратино» Алексея Толстого (ибо ориентировался автор именно на него, а не на итальянский оригинал) получил новую жизнь и начинает свое шествие к современному продвинутому читателю.
Предлагаем вашему вниманию уникальный гороскоп. В отличие от гороскопов любовной совместимости, достаточно широко представленных публике, гороскопа финансовой совместимости до сегодняшнего дня на книжном рынке не было, хотя этот аспект человеческих отношений является очень важным, особенно в наше нестабильное время. Данный гороскоп включает в себя несколько пунктов: совместимость любовных партнеров, совместимость начальника и подчиненного, совместимость коллег по работе, совместимость друзей. Вы узнаете, будет ли ваш союз изобильным, а дом полной чашей, в чьих руках должна находиться совместная казна, кто из вас транжира, а кто скопидом.
В заштатном городке Смирнов-Каменецкий никогда ничего не происходит. А тут за два года — пять самоубийств в одном и том же классе. И лучшие друзья последнего из погибших вовсе не выглядят потрясёнными. Скорее, им просто скучно. Странные, вообще, какие-то дети. Прибывшая из Москвы следователь Александра Григорьевна решает присмотреться к ним повнимательнее…
С помощью Дэлли, старой веревки от погребальных дрог и городских голубей лондонцы 19 века могли освобождаться от снов и ночных кошмаров.
Он — Ангел Смерти, в меру равнодушное, в меру заинтересованное существо, единственный в своём роде. Его будни вторую тысячу лет проходят по запланированному монотонному графику.Поэтому при встрече с гостем из другого мира, возникает довольно интересный вопрос. А почему бы не отправиться туда? А что?! Отпуск. Причём, вполне заслуженный.Смерть — это… «для каждого что-то своё». Определение никогда не бывает однозначным и уж тем более точным. Для одних это абсолютный конец, для других заслуженный отдых, для кого-то и вовсе смена состояния.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ту призрачно-бледную ночь, когда новый Наблюдатель Санкт-Петербурга - Гэбриел Ластморт - вмешался в судьбу утратившего вкус к жизни молодого поэта, пробудились слуги чумы, потревоженные этим незваным вторжением. Тогда, приглашённый на смерть, Гэбриел, не таясь, бросил вызов чуме, отравляющей Город, желая изгнать из его души скрежет безумия - столь похожего на голод, изнуряющий демонов страсти - инкубов. Но Город желал иного...