Сделка Райнемана - [15]

– Я не уверен, что мы вообще в состоянии решить стоящую перед нами проблему. И если все же решение ее существует, то найдем мы его не за этим столом... Впрочем, я могу и ошибаться. Почему бы прежде не послушать, что скажут нам тут?

– Может, откроешь заседание? Обратишься к ним с вступительным словом? А то, боюсь, я сорвусь.

– Ничего страшного, – прошептал Альтмюллер. – По-моему, если ты будешь срываться время от времени, то это принесет лишь пользу. Выступать же, как я понимаю, тебе так и так придется, без этого не обойтись.

– Ты прав.

Альтмюллер отодвинул стул и встал, разговоры тотчас стихли.

– Господа, это непредвиденное заседание было вызвано причинами, о которых, как мы предполагаем, вы уже осведомлены. Или, во всяком случае, должны были бы знать. Судя по всему, единственные, кто ни о чем не был проинформирован, это рейхсминистр вооружений и его ведомство – факт, который, вероятно, не очень-то придется им по душе... Короче говоря, работа в Пенемюнде на грани краха. Хотя в это огромное, жизненно важное оборонительное предприятие вложены миллионы и несмотря на обещания представляемых вами учреждений оказывать ему всяческую помощь, оно вот-вот остановится, через какие-то несколько недель. И это буквально накануне выпуска первых ракет. Никто никогда не сомневался в том, что они будут созданы в заранее оговоренный срок. Ракеты – основа всей военной стратегии: целые армии координируют свои действия с результатами работ в Пенемюнде, от которых зависит победа Германии... Но сейчас над Пенемюнде нависла опасность, а это значит, в опасности и Германия... По расчетам кабинета рейхсминистра, комплекс Пенемюнде исчерпает свои запасы промышленных алмазов менее чем за девяносто дней. Без них же точная механическая обработка деталей остановится.

* * *

Как только Альтмюллер сел, раздался возбужденный рокот голосов. Мундштук генерала Лейба резал воздух, – будто сабля; Альберт Феглер жмурился и моргал своими заплывшими жиром глазками. Вильгельм Занген усердно утирал шею и лицо.

Франц Альтмюллер наклонился к Шпееру:

– Видел когда-нибудь в зоопарке дерущихся оцелотов? Так вот, полагаю, самое время и тебе показать свой норов.

– Не убежден.

– Не позволяй им думать, будто ты выбит из седла...

– А я и в самом деле не думаю сдаваться, – перебил своего друга Шпеер, чуть заметно улыбнувшись, и встал.

– Господа! – начал Шпеер.

Голоса смолкли.

– Господин Альтмюллер выступил чересчур резко, очевидно, потому, что я был резок с ним. Наш разговор состоялся рано утром. За истекшее время кое-что изменилось. Появилась надежда. Оставим взаимные обвинения. Это не поможет ситуации. Положение действительно серьезное. Гнев и раздражение плохие советчики. Нам же необходимо найти выход из создавшегося положения... И я рассчитываю на вашу помощь. На помощь со стороны крупнейших в рейхе специалистов в области промышленного производства и военного искусства. Прежде всего, бесспорно, нам следует ознакомиться поподробнее с кое-какими деталями. И посему я позволю себе начать с герра Феглера... Не смогли бы вы, герр Феглер, – человек, в чьем ведении находится вся промышленность рейха, – поделиться с нами своими соображениями по данному вопросу?

Феглер не был в восторге от такого предложения: ему не хотелось выступать первым.

– Я не уверен, что смогу четко высветить данный вопрос, господин рейхсминистр. Я так же, как и другие, сужу обо всем по поступающим ко мне отчетам. Они же достаточно оптимистичны. Вплоть до прошлой недели в них не было ни слова о каких бы то ни было трудностях.

– Что имеете вы в виду, характеризуя отчеты как оптимистичные? – спросил Шпеер.

– В них утверждалось, например, что в борте[6]и других разновидностях промышленных алмазов недостатка нет. Кроме этого, проводятся эксперименты с литием, углем и парафином. Наша разведка сообщила, что англичанин Сторей, сотрудник Британского музея, подтвердил правильность теоретических разработок Ханней-Мойссана. И мало того, там уже получены с применением этой технологии первые искусственные алмазы.

– Кто проверял данные сведения? – спросил настороженно Франц Альтмюллер. – Вам не приходило в голову, что это может быть дезинформация?

– Проверять их дело разведки. Я не разведчик, господин Альтмюллер.

– Продолжайте, – вмешался Шпеер. – Что еще у вас?

– Англичане и американцы проводят совместно эксперимент под наблюдением группы Бриджмана. Они воздействуют на графит сверхвысоким давлением шесть миллионов фунтов на квадратный дюйм. Но о результатах нам пока ничего не известно.

– Значит, в этом деле вы потерпели фиаско? – произнес мягко Альтмюллер и приподнял свои аристократические брови.

– Позвольте снова напомнить вам, что я не разведчик. По этому вопросу мне никто ничего не докладывал.

– Повод для размышлений, не так ли? – заметил Альтмюллер.

Прежде чем Феглер успел что-либо ответить, Шпеер спросил его:

– Вы с полной ответственностью утверждаете, что и борта, и других разновидностей промышленных алмазов хватает? Я правильно вас понял?

– Да, господин рейхсминистр.

– Конкретно – сколько их?

– Полагаю, генерал Лейб более осведомлен в этом вопросе.