Сделка кобры - [12]

«Что ж, здесь все ясно, как божий день», – подумал Корвин. Он бросил взгляд через стол на Телек и заметил, как по её лицу промелькнуло кислое выражение. В прошлом она сама принадлежала к ученым кругам и поэтому ещё сильнее, чем Корвин, ненавидела всякое околонаучное распоэзивание.

– Вы уже лучше переходите непосредственно к сути, а выводы мы сами сделаем, – подтолкнула она академика.

За это Телек удостоилась от Чандлера сурового взгляда, а вот Баринсон даже не заметил подколки.

– Разумеется, Почетный губернатор. Во-первых, поскольку не все из вас, по всей видимости, знакомы с историей этого вопроса, – ученый муж многозначительно посмотрел на Приели, – мне бы хотелось сначала ознакомить присутствующих с основополагающими фактами. Как известно большинству из вас, в 2454 году по распоряжению Совета запущены шесть спутников-шпионов. Все они были выведены вокруг Квазамы на высокую орбиту с целью мониторинга и изучения авентинских остистых леопардов. За минувшие двадцать лет наша программа принесла весьма скромные результаты. Мы отметили, что система сельских поселений распространилась за пределы так называемого Полумесяца Плодородия, что можно интерпретировать двояко: либо культурная паранойя Квазамы пошла на убыль, либо местное население отказалось от контроля над всеми системами связи дальнейшего радиуса действия. Нам также удалось заметить известный прогресс в области воздушных и наземных средств передвижения, а также некоторые другие, менее значительные изменения, о чем регулярно докладывалось все эти годы. Ничего из этого пока не дает никаких оснований полагать, что баланс противостояния Миров Кобры и Квазамы изменился в худшую для нас сторону.

Академик прокашлялся и нажал кнопку коммуникатора. На экране у Корвина тотчас возникли сведения за пятьдесят лет; самые ранние, отметил он про себя, собраны тридцать месяцев назад, самые свежие – всего трехнедельной давности. Над ними красовалось заглавие: «Перебои в Спутниковом Слежении». Быстро пробежав взглядом колонки цифр, нетрудно было понять, что каждый спутник нес потери от трех до двенадцати часов активного времени слежения.

– Как вы можете убедиться, – продолжал Баринсон, – за последние тридцать месяцев мы потеряли порядка четырехсот часов слежения за остальными участками поверхности Квазамы. До последнего времени мы не придавали этому обстоятельству особого значения.

– Почему же? – перебил его Урбаник Бейлар, представитель недавно заселенного Эсквилина. – Я пребывал в убеждении, что главная задача вашего Центра и состоит в том, чтобы держать планету под неусыпным контролем. Я и не предполагал, что двенадцатичасовые провалы можно квалифицировать как неусыпный контроль.

– Мне понятна ваша озабоченность, – успокоил его Баринсон, – но уверяю вас, что Эсквилину это абсолютно ничем не грозит. Даже если бы квазаманам стало известно о расположении вашей планеты, – а они о ней не ведают – им ни за что не создать военный космический флот втайне от нас. Не следует забывать, что они целиком и полностью утратили способность к межзвездным полетам вскоре после того, как заселили Квазаму. Собственно говоря, им в буквальном смысле пришлось бы начинать с нуля, – в его взгляде мелькнула какая-то скрытая мысль, и Корвин не сумел её уловить. – Нет, ни для кого из нас в данный момент Квазама не представляет хоть сколько-нибудь значительной угрозы – в этом я могу вас заверить.

– В таком случае, к чему вес эти речи, – фыркнул Аттенберри, – такие механические штучки, как спутники, имеют право время от времени выходить из строя. Я правильно говорю?

– Да, но не так часто, – вставил Заслуженный губернатор Давид Нгуен.

– Собственно говоря, вы оба правы, – кивнул Баринсон, облизывая губы. – Именно по этой причине мы поначалу не придавали особого внимания этим промежуткам. Тем не менее, неделю назад один из наших людей, скорее по наитию, попытался вычислить месторасположение и векторную корреляцию провалов. Как оказалось – впрочем, это вы можете видеть собственными глазами, – сказал он и снова пробежал пальцами по ряду кнопок.

На экране коммуникатора Корвина возникла карта Квазамского Полумесяца Плодородия, на котором проживала большая часть населения планеты. На схему ландшафта была наложена сетка из цветных овалов и стрелок.

– Интересно, – пробормотала Телек, – сколько же этих провалов приходится на один и тот же участок западной оконечности Полумесяца?

– Тридцать семь из пятидесяти двух, – отозвался Баринсон. – Все, кроме двух остальных…

– Постоянно теряют из вида участок поверхности к востоку от этого региона, – прервал его Приели.

По спине пробежал неприятный холодок.

– Вы располагаете мелкомасштабными снимками этого участка? – поинтересовался он.

Вместо карты на экране возникло слегка зернистое изображение.

– Эта фотография сделана около трех лет назад, до того, как начались эти сбои, – сказал Баринсон. – Для тех, кто знаком с ландшафтом Квазамы, город в левой части фото – Азрас, к северо-востоку от него, чуть выше центра – Пурма.

Корвин машинально посмотрел на Телек и встретился с ней взглядом. Пурма – тот самый город, где квазамане вероломно пытались убить троих членов разведывательной миссии Телек… и один из этих троих был никто иной как Джастин.