Сделай погромче - [28]

— Я еще не встретил подходящую девушку, — сказал я. — А что, есть предложения?

— Нет. — Она опустила глаза. — Ну это еще ничего не значит. Все мои знакомые, которые рано начали заниматься сексом, теперь в абсолютной жопе.

— Тебе не обязательно врать, — сказала Гретхен, глядя в потолок. — Мы в порядке. Правда.

— Это случится, и когда это случится, это будет прекрасно, потому что вы не стали спешить.

— Наверное, — Гретхен посмотрела на фотографию. — Мы с мамой и Брайаном собираемся пойти посмотреть на моряков. До встречи.

— Ладно, увидимся, — сказала Джесс.

— Увидимссссяаааа, — прошептала Гретхен призрачным голосом, поднимая мамину фотографию над головой и тряся ею. — И Джесс…

— Да?

— Спасибо, что не вела себя как вонючка.

Двадцать восемь

В тот пятничный вечер, идя на чью-то подвальную вечеринку, я решил что в этот раз я непременно должен объясниться с Гретхен. Это также подразумевало три вещи:

1. Я попытаюсь сказать Гретхен о своих чувствах, но, вероятнее всего, опять все проебу.

2. Если Бобби Б. придет с Ким, он даст кому-нибудь подзатыльник.

3. Что-нибудь случится, и мы с Гретхен к концу вечеринки так или иначе поссоримся.

Я слонялся по торговому центру, только чтобы не сидеть дома, потому что у мамы был выходной, так что я прохаживался с напыщенным видом, пристально разглядывая горячих цыпочек с голубыми тенями на веках и перламутровой помадой, в лакированных туфлях на высоких каблуках, в черных свитерах с высоким воротом и мини, мини юбках из джинсы, цыпочек, которые все работали в отделах одежды для таких же цыпочек; а также я был занят своей эрекцией, стоя напротив отдела с нижним бельем, разглядывая эти красные и фиолетовые и черные лифчики и трусики, думая о том, что, поскольку на этих манекенах такие сексуальные трусики, наверное, не так уж и плохо было бы заняться этим с одним из них; а также я убивал время в галерее видеоигр «Замок Аладдина», проверяя, на месте ли мои очки, которые я набрал за неделю до этого.

Где-то между эрекцией и видеоиграми я набрал номер Гретхен из телефона-автомата и спросил, что она делает, а она спросила, не хочу ли я пойти на вечеринку к этой Эсме, и я сказал: «Почему бы и нет блин», и решил: Вот. Вот оно. До выпускного вечера оставались каких-нибудь две недели, и сегодня была пятница и все еще типа лето, тепло и ясно, и от этого ты чувствовал себя безбашенным, как будто ничто на свете тебя не волновало — то есть меня как раз волновало, но знаете, я вроде как пытался перехитрить сам себя. Я пошел купил флакон типа «Дракара», этого вонючего европейского одеколона, вылил его на себя, доехал на автобусе до Гретхен, и оттуда мы отправились вместе.

Ладно, вам когда-нибудь приходилось бывать на подвальных вечеринках? Я был на паре таких, с Гретхен. Там, как правило, громко. Обычно это происходит так: чьи-нибудь родители уезжают из города, кто-нибудь приглашает поиграть группу своих приятелей, кто-то из приглашенных зовет еще кого-нибудь, тот еще кого-нибудь, и в результате толпа человек в сто собирается в чьем-нибудь подвале послушать какую-нибудь дерьмовую панк-рок группу, перепевающую песни Ramones, и кто-то начинает беситься, кто-то — обжиматься, а кто-то с кем-то напрочь рвет отношения.

Как я говорил, панки обычно выводили меня из себя, со своими зелеными ирокезами, драными джинсами, английскими булавками, шипами и всяким таким дерьмом, потому что все это — маскарад. Фишка была в том, что все это должно выглядеть круто, то есть грязно и потрепанно, но если вам когда-нибудь приходилось ждать, пока девчонка вырядится блин во все это, то вы знаете, как много времени на это уходит, потому что весь этот наряд на самом деле тщательно продуман. Было уже начало девятого, когда Гретхен спустилась, все волосы склеены какой-то дрянью, и мы направились к Эсме куда-то в пригород — кажется, Палос-Хиллс, — полчаса езды от города в юго-западном направлении.

— Ты знаешь, к кому мы едем? — спросила Гретхен.

— Догадываюсь, — ответил я.

— Догадываешься? Брайан Освальд, да эта девчонка блин влюблена в тебя, — со смехом сказала она.

Что было не совсем правдой. Я однажды потискал эту девчонку, Эсме, на какой-то вечеринке, но я так перенервничал, что, как последний идиот, все проебал. Когда она дала мне свой номер, чтобы я позвонил, я так и сделал. Но по телефону я чувствовал себя еще более неловко, чем вживую, так что я начал выпендриваться и сказал ей, что я вокалист в одной металлической группе. Когда она спросила, как называется группа, лучшее, что я смог придумать, было «Шомпол», и она сказала: «Круто», и спросила, не намечается ли у нас концерт, и я сказал: «Конечно», и тогда она спросила, можно ли прийти послушать, и я не знал, что мне блин делать, так что я просто перестал ей звонить.

— Может, ты споешь ей сегодня, Брайан, — ухмыльнулась Гретхен.

— Может, ты отъебешься со своими комментариями. Это, между прочим, были самые долгие отношения в моей жизни, — сказал я, надувшись.

Мы кружили по длинной, извилистой дороге, обсаженной по краям деревьями, пока наконец не нашли нужный дом. Мы припарковались у входа, я и Гретхен, ее розовые волосы подняты вверх иглами и блестят, на шее — черная удавка с шипами, серебряные цепи свисают с запястий, черная тушь и черная помада и перламутровые тени на веках. Она выглядела секси — не миловидно, а как порно-звезда, что ли, — но ей хотелось еще разок посмотреться в зеркало. Мы сидели в блистательном «эскорте», и Гретхен подправляла на губах помаду, и больше всего на свете мне хотелось схватить ее и поцеловать; мне хотелось тискать и ласкать ее прямо в машине, но я не стал. Вместо этого я наблюдал, как она вытаскивает из сумочки бумажный платок, кладет между губ, а затем сминает его, отпечаток своих горячих губ, поцелуй, который, может, достался бы мне, не будь я таким слюнтяем. Но вот и все — я проебал неплохой шанс. Мы вышли из машины и направились к дому, а я засунул руки в карманы на хрен.