Сделай что сможешь 2 - [82]

Теперь Путилов принялся рассматривать револьвер.

- Аккуратно сделано.

- Да. Почти все операции по сверлению, фрезерованию, шлифовке выполняются на станках. Напильником, как принято на наших оружейных заводах, у меня детали не вытачивают.

- Полагаю, оружие выходит дорогим?

- Пока да. Но если удастся получить армейский заказ хотя бы на десять тысяч, то цена опустится до цены того же французского Лефоше. И при этом я могу гарантировать, что все детали у револьверов из этих десяти тысяч окажутся взаимозаменяемы, и ничего не надо будет подгонять друг к другу, подтачивая, как это нынче принято в войсках.

Николай Иванович вновь с удивлением взглянул на меня, затем задумчиво покивал головой. Кстати, я можно сказать не лукавил. По моим расчётам, при партии в десять тысяч цена не должна быть слишком высокой. Хм... в случае чего я даже по себестоимости готов эту первую десятку изготовить. Главное - заявить о себе.

- Одну минутку.

Путилов выскочил из гостиной, но вскоре вернулся, неся в руках шпагу.

- Вот. Хотел отцу твоему подарить. Но, видно, не судьба. Прими от нас этот дар.

Я бережно взял из его рук шпагу и стал рассматривать. Настоящая боевая, украшений нет. Немного легче сабли, но тоже увесистая вещица. Пару раз слегка взмахнул ею - баланс отличный.

- Попробуй согнуть её в кольцо.

Попробовал и поразился. Я с напряжением, но смог достать кончиком клинка до самой гарды, а потом клинок распрямился как ни в чём не бывало. Теперь уже я с удивлением посмотрел на Николая Ивановича, а он с ехидцей спросил:

- Что, хороша?

Я кивнул.

- Запомни: эта шпага изготовлена самим Павлом Матвеевичем Обуховым.

Оп-па! Это ж бывший напарник Путилова, на данный момент уже почивший! В честь его даже завод Обуховским назвали. Получается, эта шпага сделана из его знаменитой литой стали. Блин, классный подарок!

- Спасибо! Для меня это честь.

- Вот и носи с честью.

Николай Иванович улыбнулся и после секундной паузы продолжил:

- А есть ли у тебя ещё чем нас порадовать?

Ха... есть ли у нас чем похвастать? Да сколько угодно! Я молча достал из саквояжа фотографии и выложил их на стол.

- Тут все мои достижения.

Первый и пока единственный фотограф Красноярска, работающий в городе всего три года, денег за фотки содрал немало, но зато сделал всё в наилучшем виде. Тут и виды нашей с Софой усадьбы (оба дома в разных ракурсах), и виды нашего с Потапом завода - и внутри, и снаружи, ну и плюс к этому фотографии локомобиля с пароходом. Путиловы были впечатлены. Объяснения и обсуждения увиденного затянулись часа на два. А в конце я ещё и про угольную шахту рассказал, и про золотые прииски. Так день и закончился.

Но мы договорились вскорости опять встретиться, теперь уже в компании Софьи Марковны и графа Ростовцева.

Глава 15

Возвращаясь домой, я старательно прокручивал в голове прошедшую встречу. Полезной информации о семействе Патрушевых я добыл много, и засланным казачком меня при этом не посчитали. Уже хорошо. Помощь гарантировали. Ещё лучше. Но совесть моя при встрече с Путиловыми теперь постоянно будет горючими слезами обливаться, да и долг перед Патрушевыми вырос неимоверно. Надо бы мне в родовую усадьбу недельки через две-три скататься, посмотреть, как там тётки живут, вдруг нуждаются в чём. Они ж, насколько мне удалось выяснить из рассказов Николая Ивановича, при живом "отце" находились на его иждивении, сейчас, получается, на моём.

Своих собственных средств к существованию у них не имеется. Одна тётка девицей сбежала из дома с каким-то проходимцем, пятнадцать лет чёрт знает где пропадала, а лет десять назад к брату за помощью обратилась - ну не прогонять же было ему родную сестру. У другой муж разорился и повесился, а на руках двое пацанов осталось. Куда ей идти? По миру с протянутой рукой? В результате тоже брат принял. Ведь каких-либо ещё близких родственников у Патрушевых давно нет, так уж жизнь сложилась.

Мда-а... но всё же думается мне, что у тёток на данный момент вряд ли могли возникнуть материальные затруднения, они денег с аренды "отцовского" городского дома должны в избытке иметь. А вообще, с этим домом следует побыстрее разобраться. Путилов говорит, раньше половина арендной платы старшему Патрушеву в Сибирь отсылалась, и он очень удивился, узнав, что я после смерти "отца" от родственничков ни копейки не получил. И не писали они мне. Странно это.

В общем, вопрос необходимо прояснить. Если тётки не бедствуют, то мне причитается неплохой и стабильный денежный куш. В моём положении эта новость весьма приятна. Деньги мне ох как нужны! В принципе, я дом даже продать могу, как-никак он моё наследство. Кирпичная четырёхэтажка в Питере дорого стоит. Усадьба, между прочим, тоже, но её продать труднее - она родовая. Да и куда тёток девать? О... кстати, усадьба, полагаю, также пусть небольшой, а доход приносить обязана. И мне становится любопытно, какой? И в чьих закромах он прячется?

Хм... а не съездить ли мне посмотреть на сдаваемый дом? Там, по словам Николая Ивановича, управляющим Митрич служит, на спине которого Александр Патрушев в младенчестве как на лошадке катался. Он-то, скорее всего, знает, в каком положении дела семейства Патрушевых находятся, и этими сведениями с молодым хозяином обязательно поделится. Вот только... одному мне туда соваться, наверно, не стоит, Митрича в лицо я не знаю. Правильней было бы вместе с Путиловым к нему наведаться. Николай Иванович и статус мой заодно подтвердил бы, а то ещё неизвестно, сколько мне придётся Митричу доказывать, что я не верблюд, а его хозяин... малость память растерявший.