Сделано в Японии - [48]

— А что тебя интересует, Такуя?

— А интересует меня, любезный друг мой Ганин, кого это твои соотечественники с прямыми лицами — извини, рожами — пасти собираются. Где этот обреченный на сломанные ребра Накадзима живет или работает — вот что меня интересует.

— Жить там напротив негде, Такуя.

— Почему это?

— Потому что там через дорогу напротив «Кентакки» одна только заправка.

— Какая заправка?

— Автомобильная заправка. Бензин в машины наливают. За деньги.

— Заправка?

— Заправка!

— И все?

— И все. Только заправка. Довольно большая, с мойкой, магазинчиком, салоном…

— Название помнишь?

— Ракушка там. — Ганин начал чесать свой все еще лохматый, несмотря на его пятый десяток, затылок. — Желтая…

— Желтая?

— Желтая с красной каемочкой.

— «Шелл», стало быть?

— Стало быть, «Шелл».

— Машина твоя где, Ганин?

— Внизу; под гостиницей, на подземной парковке.

— Поедем туда, посмотрим что к чему.

— О, сменил — таки гнев на милость!

— Исключительно потому что оттуда тебе до дома пять минут, Ганин. Только потому; что это рядом с тобой.

— Рад стараться, ваш-скобродие! — Ганин вскочил с кресла, вытянулся по стойке «смирно» и приложил вытянутую ладонь к правому виску.

— К пустой голове руку не прикладывают, Ганин! Сам же учил! Забыл, что ли?

— Так точно, болван, ваш-скобродие! — Ганин отдернул руку вниз, моментально посерьезнел и зазвенел ключами от машины.

— Поехали, смейся — паяц! — Я любя ткнул Ганина в солнечное сплетение.

Он в ответ весь перегнулся, скорчился и застонал:

— Ты пистолет свой взял, Такуя?

— Нет у меня пистолета, Ганин! Я же отслужил уже сегодня.

— Я же тебе сказал по телефону; чтобы ты во всеоружии вторник встретил! Что ж ты?!

— Не поверил я тебе, Ганин… Думал, хохмишь, как всегда…

— Нехорошо на бандитскую разборку без «ню-намбу» ехать!

«Ню-намбу» — это наш стандартный полицейский револьвер. Вообще-то мы все предпочитаем американские наганы — все больше «смит — вессон». А родные наши японские «ню-намбу», скромные пятизарядные «пушки», нам положены по уставу «Ню» — это в смысле «новый»; был когда-то простой «намбу», который этот самый Намбу, которого никто никогда не видел, и изобрел — точнее, просто скопировал в уменьшенном размере, под наши небольшие кисти, с американских ковбойских револьверов. А после войны уже сделал нам новый, то есть «нью», «намбу». Ганин-то их хорошо знает: мне ребята говорили, что он частенько в полицейской академии напрашивается после занятий в тир пострелять. Стреляет он, как разведка докладывает, неважно, но, видимо, мнит себя при этом Клинтом Иствудом или Джоном Уэйном и тешит беспорядочной пальбой свое недоделанное сэнсэйское самолюбие.

— Чего тебе, Ганин, пистолеты покоя не дают?

— Нас с тобой приключения настоящие ждут, Такуя, а ты такие дурацкие вопросы задаешь!

Мы раскланялись с разочарованным и даже, как мне показалось, слегка обидевшимся Плотниковым и спустились вниз к ганинскому «галанту». Пока Ганин выруливал из мрачного «аспеновского» подземелья, я связался по сотовому с отделом. Нисио уже свалил домой, но Накагава все еще сидел за компьютером. Я не стал посвящать его в достоинства цифрового формата видео— и звукозаписи и в прелести последних наработок в этой области нашей любимой компании «Сони», но предупредил только, чтобы он сидел на телефоне и домой чтобы ни ногой. В случае с Накагавой, впрочем, последнее требование было излишним, так как он парень пока молодой, семьей не обременен и шарить что-нибудь непотребное в Интернете задарма с казенного компьютера в пустом офисе экономически выгоднее, чем делать то же самое в еще толком не прогревшейся после бесконечной зимы однокомнатной холостяцкой конуре за деньги.

Ганин вывел «галант» на центральную транспортную артерию центра Саппоро — относительно широкую магистраль, идущую вдоль дохлого ручья, который местные жители гордо называют «река Сосей», и взял курс на юг в район Сумикава. Мы миновали пустынные переулки развеселого квартала Сусукино, переехали по мосту через уже больше похожую на настоящую реку под названием Тойохира и помчались по пустынной набережной навстречу радостным приключениям.

— Ты, Ганин, не гони очень. — Я попытался урезонить своего лихого водителя, который, уразумев, что рядом с ним сидит блюститель порядка и что с таким пассажиром ему за превышение скорости ничего не будет, решил посильнее придавить педаль акселератора, чтобы стрелка спидометра качнулась далеко вправо за отметку «60».

— А вдруг не успеем?! — Притормаживать Ганин и не собирался. — Приедем, а там все уже наелись и ушли!

— Ты что, в «Кентакки» есть собираешься?

— Да я толком не ужинал, Такуя. Связался я с этим Плотниковым на свою шею! То ему поснимать, то свечи, а теперь вон видишь чего!

— Я тоже не ужинал, Ганин. Ни толком, ни без толка…

— Значит, в «Кентакки» и поужинаем.

— Нет, в «Кентакки» мы с тобой не поедем. — Я поспешил огорчить поклонника гиперкалорийных куриных ножек, грудок и крылышек в аппетитной золотистой холестероловой корочке.

— Почему это? — опечалился Ганин.

— Раз у них там на стоянке, как они говорят, «стрела»…

— Стрелка, — поправил теперь уже меня начитанный Ганин.