Сделано из отходов - [5]

Отец сильно изменился, как внешне, так и внутренне, с матерью он жил по любви, новой женщины в дом не привел, что, конечно, сказалось и на нем, и на Гришке. Может, у отца и были женщины на стороне, но Гришка про это ничего не знал.

Работая водителем-дальнобойщиком, отец неделями не бывал дома, и воспитанием сына в основном занимались соседи, двор и школа. Что и привело к соответствующему итогу – в тринадцать лет Гришка попался на краже шапки из школьного гардероба. Отец, узнав про это, жестоко выдрал Гришку, потом бросил ремень на пол, заперся на кухне и вышел оттуда только через час сильно пьяный. Но на сына больше не кричал, сел на диван и тихо сказал:

«Никогда больше так не делай, Гриша. Тот, кто убил нашу маму, тоже начинал с шапок». Урок запомнился, и Гриша действительно завязал.

Та гардеробная кража была последним проявлением криминала в его жизни. Семейное фото с трехлетним Гришкой на коленях родителей, отретушированное заботливым мастером художественной съемки, чуть поврежденное временем и солнечным светом, по-прежнему висело на стене. Были еще дедушки-бабушки, но жили они далеко, мать с отцом еще в молодости приехали в Питер из глубинки искать счастья.

Гриша с отцом жили в многосемейной коммуналке, занимая двадцатиметровую комнату, перегороженную шкафом. Каких-либо попыток обзавестись отдельным жильем отец не предпринимал, хотя, наверное, и не мог ничего реально предпринять – его заработка хватало только на продукты, квартплату и одежду.

Помимо них в коммуналке размещались еще две семьи. Наташка с предками имели две смежные комнаты, а в последней по коридору комнатушке обитал тощий алкоголик Семыкин по прозвищу «Обезжиренный» со своим семейством – такой же пьяницей-женой и уже начинающей «газ-квас» пятнадцатилетней дочкой Аленой.

Наташкины родители когда-то работали инженерами в крупной научной организации, но отечественная наука постепенно вытеснялась импортным шоколадом, соответственно, вытеснялись и кадры. В результате отец Наташки сейчас охранял по ночам чужие автомашины на стоянке, а мать стояла на бирже. Сама Наташка закончила курсы парикмахеров, но работы не имела, иногда обслуживая постоянных клиентов на дому. По мере отрастания волос у последних. Гришку она подстригала бесплатно в силу дружеского расположения и общего коридора.

Наташка была старше Григория на четыре года, с рождения оба жили под одной крышей, и отношения между ними нельзя было назвать просто соседскими. Но в более чем дружеские они все же не переросли, опять-таки по причине разницы возраста. Пару лет Натали бегала за каким-то вечно обдолбанным наркоманом, пока того не посадили за кражу. Непонятно, чем этот любитель забить «косяк» опутал Наташкино сердце, но других мужиков у нее не было.

Гришка вытер волосы и лицо, прополоскал рот, расправился с прыщом и вернулся в комнату. Врубил развалившийся магнитофон, воткнув кассету с «Алисой». Отдернул штору и выглянул в окно. Погода, как и настроение, – полное говно. Из арки их «колодца» выплыли два местных обморозка – Дыня и Боб. Дыня, как обычно, ковырялся в носу указательным пальцем, Боб что-то доказывал ему ручной азбукой. Иначе Дыня ничего не поймет. Пройдя двор, парочка скрылась в подъезде.

Однако где денег-то найти? Ну, или заработать на худой конец? Во, блин, проблема! На курево не хватает.

Дернулся глаз, напоминая о бланше и непогашенных долгах. В ближайшем будущем обещана реанимационная палата. Не хочется? Понимаем. А занимал зачем? У наших мускулистых ребят с этим строго.

Последний Гришкин источник доходов – заправку «тачек» на бензоколонке – перекрыли еще месяц назад. Пьяный водила в поисках повода для скандала заявил, что Гришка поцарапал полированное крыло его нулевого «ниссана». Гришка развел руками, пытаясь доказать свою непричастность, но тут же получил в челюсть и уже с асфальта не поднимался. Старший по колонке во избежание разборок с «деловым человеком» отмаксал сотенную в «зеленых» (еще колонку сожжет, придурок), а Гришке указал на дверь. «Да не царапал я! Я в суд подам! За челюсть и моральный ущерб!»

Гришке постоянно не везло с честными источниками. Прямо напасть. За год он сменил шесть мест службы, и отовсюду его несправедливо просили.

В мебельном магазине, где он таскал-грузил гарнитуры, лопнула труба, затопило склад, а крайним выставили Гришку, мол, поздно поднял тревогу. Ни фига ж себе! Гришка что, специалист по поднятию тревоги? Ему что, за это дополнительные центы платят?

Из гаражного кооператива, куда он пристроился после магазина, дернули «тачку», и опять Григория вызвали на ковер. «Колись, заморыш, с кем в доле? Не могла машина через шлагбаум перепрыгнуть, это тебе не кузнечик!»

В общем, непруха. Везде и в частности. Что касается нечестных источников дохода, то черту Гришка не переступал. Хотя соблазнов было как надписей на стенах в их подъезде. Как-то к Гришке зарулил сам начальник отдела кадров местной братской команды по кличке Выпрямитель и поинтересовался, не желает ли молодой человек на добровольных началах вступить в общество любителей «мерседесов» и заняться наконец мужской работой. Гарантировался бесплатный проезд в такси, бесплатная путевка на Канары (раз в год), хорошо оплачиваемые больничный и адвокат. Плюс табельное оружие, а через два года службы – личный сотовый телефон. Ну, мальчиш, пойдешь к нам, в буржуинство?