«Счастливый очаг» - [13]

Я с нескрываемым удивлением посмотрел на эту преисполненную энергии женщину, а она добавила:

— Ведь мы обязаны дать приличное воспитание нашему Феликсу! Не правда ли?

Она сказала «нашему», хотя я в разговорах всячески избегал этого слова. Она думала, что я ненормальный. Но я доказал, кто из нас двоих сошел с ума, отправив ее в сумасшедший дом. Да, да, я это сделал, но почему?

IX

Причина, почему я пошел на это, очень проста. Не успела жена оправиться после родов, как сразу же принялась осуществлять свой давний замысел: переделывать керосиновую бочку на детскую колясочку!

Была куплена целая бочка керосина. Считая себя экономной хозяйкой, жена решила не выливать его и приобрела керосинку, чтобы на ней готовить. Но денег все равно уходило много, и тогда она стала экономить на еде, заявив мне с приятной улыбкой, что отныне у нас месячник экономии средств и самоотречения.

Теперь для нее не было большего удовольствия, как вытянуть у меня из кармана крону в фонд борьбы за избирательное право для женщин. Она объявила, что необходимо брать пример с датчанок, управляющихся по хозяйству без помощников и помощниц и, пропагандируя бережливость, советующих как можно чаще есть у друзей и знакомых. Мы начали ходить в гости, взяв за правило являться, когда хозяева сидели за столом, так что им приходилось отдавать нам половину своего обеда. Не один раз я готов был провалиться сквозь землю от стыда! Но что еще хуже, прощаясь, она буквально выпрашивала у них на трамвай… Мы, разумеется, брели пешком, а деньги отсылались в «Счастливый очаг»!

Прошел месяц. Наконец ее поймали на том, что она похитила из чужой кладовки свиную отбивную… Тут она и сама поняла, что мы ужасные люди и, хочешь не хочешь, придется готовить дома, хотя бы для того, чтобы избавиться от нашего керосина. Как раз подошли именины моей матери, и жена, счастливая, что у нее есть подарок, который не надо покупать, послала ей в огромном бидоне пятьдесят литров керосина с поздравительным письмом. Поблагодарив свекровь за мое воспитание, она высказала между прочим и такую мысль: роль родителей в брачной жизни их детей очень важна, ибо родители как бы принимают на себя функции органов законодательных, в то время как дети играют роль органов исполнительных.

Мать написала мне тайно от жены, что было бы хорошо показать ее психиатру.

Наконец произошел такой случай. Одна из жениных подруг выходила замуж, и она послала ей в качестве свадебного подарка малютку Феликса. Я об этом ничего не знал, ибо целый день оформлял документы на продажу нашего дома и, возвратившись вечером, не заметил, что не слышно детского крика. Жена не преминула поделиться со мной радостью — вопрос с керосином разрешился весьма удачно!

— Керосина хватит еще на целый год,— сказала она.— Раньше этого времени нам не удастся сделать самим коляску для Феликса, а купить ее в магазине — слишком большой расход, и так мы уже на грани нищеты… Поэтому, чтобы предотвратить в нашей семье финансовый кризис, я купила большую бонбоньерку, положила в нее Феликса, провертев предварительно дырочку для дыхания, и велела сыну дворничихи доставить подарок на квартиру Крамских — ведь именно сегодня свадьба моей лучшей подруги Ольги, которая выходит за Крамского. Она прислала мне к свадьбе серебряное зеркало. Надо же ее как-то отблагодарить, а Феликс — прекрасный подарок!

Схватив шляпу, я помчался к новобрачным и прибыл в самый разгар событий. Молодые только что приехали из костела, стали рассматривать подарки и открыли нарядную бонбоньерку с моим пасынком Феликсом…

Нет, все же я немного опоздал! Молодой муж успел признаться, что это его ребенок от одной продавщицы из Карлина, и тесть гонялся за ним по комнате с ножницами в одной руке и с цилиндром в другой. Теща колотила зятя зонтиком. Молодую приводили в чувство. А вынутый из коробки и лежавший на столе Феликс стоически делал прямо под себя.

Только через полчаса я получил возможность промолвить слово и объяснил новобрачной, что ее муж, очевидно, имел в виду какого-то совсем другого ребенка, а этот принадлежит моей жене, которая помешалась.

Шум, однако, не утихал. Все искали среди подарков еще и другого малыша, разумеется тщетно. Зато Крамской стал все начисто отрицать: он, мол, и сам не знает, почему наговорил на себя…

Присутствующие выразили мне свои соболезнования, а пани Выханова, мать Ольги, помогла отнести Феликса домой.

Между тем моя жена не теряла времени даром. На столе перед ней лежало несколько листов исписанной бумаги. Гриф «Изящные манеры» свидетельствовал о том, что сочинение предназначено для «Счастливого очага». Называлось оно так: «О большой и маленькой надобности до и после театра».

Привожу его полностью:

«Мы бываем на концертах и в театре, чтобы получать удовольствие. Это удовольствие приходит к нам главным образом через слух. Поэтому непременным условием является полное душевное равновесие. Если же у вас вдруг возникает желание сходить по надобности, душевного равновесия как не бывало. Внимательно слушать невозможно. Каждая подписчица „Счастливого очага“ правильно сделает, если своевременно позаботится о том, чтобы ей не нужно было выходить во время спектакля, особенно, когда зал полон. Милые дамы, я призываю вас: все, что только можно, постарайтесь сделать заранее. Когда вернетесь домой, пусть каждая поступает в соответствии со своими привычками».