Счастливый конец - [4]

Пересчитав деньги, старик спрятал их в карман своего рубища и, оглянувшись на пороге, сказал:

— Вам никогда не придется, раскаиваться в своем поступке. — После этого он хихикнул и скрылся в темноте.

С этого дня жизнь моя пошла прахом. Кот совершенно вытеснил меня из сердца моего хозяина. Я не знал еще тогда, в чем заключался талант моего соперника. Умел ли он, как я, ходить на задних лапах, считать до пяти или играть на гитаре — мне было неизвестно. Хозяин считал, нужным скрывать это до поры до времени. Готовя первое выступление кота перед зрителями, хозяин запирался с котом в комнате и репетировал часами, выходя только к обеду и к ужину. Я не буду упоминать о том, что это были за обеды и что за ужины! Скажу только, что проклятый замухрышка кот стал неузнаваем. Он отъелся и потолстел. Куда девались комья свалявшейся грязной шерсти! Во что превратился хвост, похожий вначале на ежик для чистки бутылок! Даже я, враг кота и соперник, не мог не признать, что кот превратился в красавца. Он стал белым как только что выпавший снег и до того пушистым, что сам не мог разобрать, где у него хвост, а где — баки. Глаза у него напоминали крыжовник, а нос, — розовый леденец. Хозяин не сводил с него глаз и баловал так, как не балуют даже собственных детей! А я, глотая слезы, играл ежевечерне кое-как на своей гитаре и стал от горя до того рассеянным, что не мог сосчитать, сколько будет дважды два. Я похудел, и в кисточке на кончике моего хвоста завелись блохи. Я чувствовал, что должен на что-то решиться, иначе погибну. И вот накануне первого выступления кота я принял решение. Правда, оно оказалось для меня роковым, но, если уж говорить правду, положа лапу на сердце, случись это сейчас — я поступил бы точно так же. До того была сильна во мне ненависть к этой белой пушистой твари!

Была полночь, когда я, полный решимости, поднялся на чердак. (Кот имел обыкновение дышать по ночам свежим воздухом у слухового окна.) Мой враг сидел и смотрел на луну, которая только что выползла из-за крыш. Она была похожа на медный таз для варки варенья. Все подробности этого вечера — луну, чердак, кота, сидящего у слухового окна, — я вижу как сейчас.

Итак, я очутился на чердаке. Дрожа от волнения и гнева, я подкрался к моему врагу. Кот оглянулся. Увидев меня, он сразу понял, что я не шучу. Я был страшен. Белая шерсть моего соперника поднялась дыбом. Шипение, похожее на свист дракона, оглушило меня. Острые когти вонзились в мой нос.

Тут я окончательно потерял голову. Я оскалил зубы и зарычал так, что сам не узнал своего голоса. Кот помял, что сила на моей стороне, и ринулся на крышу. Я выскочил за ним. Оранжевая луна светила нам обоим. Мы мчались по крыше как сумасшедшие. Кота гнал страх. Меня — ненависть.

Кот опередил меня и скатился вниз по дереву, прилегавшему к стене дома. Этот путь был не для меня, но, на мое счастье, я заметил пожарную лестницу. Не все собаки решились бы на это, но я рискнул и спустился благополучно. Белый хвост кота мелькнул впереди. Не спуская с него глаз, я помчался за ним. Догнать врага и растерзать в клочья — такова была моя цель. Мы неслись, сворачивая в переулки, перескакивая через заборы и канавы. Город кончился. Мы выбежали на шоссе. Тем временем луна успела побледнеть, и звезды стали меркнуть.

Заросли кустарника возникли на нашем пути. Мы продрались сквозь них, оставляя на колючках клочья белой и коричневой шерсти. Наконец мы оказались в тупике. Он упирался в серую калитку. Возле нее росло кривое мертвое дерево. На нем была прибита табличка с надписью: «ТУПИК ЧЕТЫРЕХ МОКРИЦ». Спасаясь, кот перемахнул через калитку. Я — за ним. Мы оба оказались на поляне, посреди которой возвышался большой серый дом.

К этому времени окончательно рассвело. Навстречу нам шел человек с метлой, на которого мы с разбегу и налетели. Кот и я — мы оба запыхались от усталости и поэтому не сопротивлялись, когда человек взял каждого из нас за шиворот и понес в дом. Унылая седая женщина, сидя в неудобном кресле, подняла нам навстречу глаза, похожие на оловянные пуговицы, пришитые неизвестно зачем.

— Кто вы? — спросила она скрипучим голосом.

— Я — артист, — сказал я. — Выступаю в цирке. Мое имя — Прыжок.

— Меня зовут Фунт, — промурлыкал мой враг. — Я — кот.

Наступило молчание. Мы не смели его нарушить.

Дверь распахнулась, и слуга внес на тарелке отбивную котлетку. На нас повеяло запахом, который я помню по сей день. Поставив тарелку на стол, слуга удалился. Я почувствовал, что теряю власть над собой. Еще миг, и я, забыв о приличиях, кинусь на котлетку! Взглянув на кота, я понял, что и его обуревают те же чувства. Однако мы оба удержались и сказали так жалобно, что могли бы растрогать камень:

— Мы голодны!

— Бродяги всегда хотят есть, — презрительно сказала женщина. — Бесплатно вы ничего не получите. Что именно умеешь делать ты, Прыжок?

Я был застигнут врасплох. Со мной не было ни гитары с голубым бантом, ни квадратиков с цифрами, ни позолоченного обруча. Я был беспомощен, как новорожденный щенок. Понимая, что все потеряно, я промямлил глупо и невразумительно:

— Я… умею… лаять!