Счастливый брак - [2]

Я неизменно восстаю против любой попытки заменить понятие личной ответственности любой другой альтернативой и в основном солидарен с теми, кто настаивает, что люди сами ответственны за выбор угодных Богу путей в жизни. Однако я обеспокоен тем, что наши обновившиеся взгляды на ответственность выбора могут привести к поверхностному рассмотрению сущности греха. Грех в таком случае становится исключительно следствием человеческого поведения. А если центральной проблемой считаются поступки, то из этого следует, что такие трудности, как конфликт в семье, легко устранить: подумайте, что вы делаете неправильно, и сделайте наоборот. Наша же точка зрения охватывает проблему греха в целом. Мы видим выход в другом: перестаньте нарушать заповеди Библии и начните жить по-библейски.

Истинно, никакие ростки христианства невозможны без смирения. Проповедовать смирение и отказ от психологизма мышления, который уменьшает необходимость смирения, — значит точно передавать библейскую истину. А не видеть в смирении ничего, кроме волевых актов, — значит упускать из виду сложность человеческой жизни, какой она открывается в Библии.

Наивные требования вести себя хорошо приводят к печальным внешним изменениям, но не меняют сердец по-настоящему (см. 2 Пар. 34:33; 7:3–4). Чтобы быть истинным христианином, недостаточно просто поступать как должно. Смирение будет возрастать лишь в том случае, если проявляется внимание к другим элементам человеческой личности.

Поскольку человеческая природа запятнана грехом во всех своих проявлениях, работа освящения — это не простое назидание: «поступай не так, как хочется, а так, как Богу угодно». Грехом поражено не только наше поведение, но и мышление, и целеустремление, и наше отношение к самим себе и окружающим. Простое изменение поведения не изменит нашей сущности. Себялюбие и страх, так влияющие на наши поступки, не должны рассматриваться поверхностно; надо знать, в каких случаях нам изменяет рассудок. Необходимо осознать ложность поставленных целей, искренне всмотреться в свои чувства и отнестись к собственным греховным и больным эмоциям так, чтобы в этом отразилось беспрекословное принятие Бога. Нужно нечто гораздо большее, чем упрощенные призывы поступать как должно. Искусственные шаги к успешной семейной жизни излечивают рану лишь наружно, но не затрагивают самой болезни.

2. Порочность наших взглядов на христианский брак (и всю христианскую жизнь) отражается в усиленных призывах к счастью и полноте жизни. Наши детские песни о радостном христианстве отрицают необходимость свято и смиренно пребывать с Богом независимо от степени личных страданий. Бессознательно многие христиане испытывают желание следовать за Христом для достижения изобильной жизни, способной дать им душевное равновесие, приятные успокаивающие чувства и богатые возможности.

В последние десятилетия мы облагородили пустой призыв «быть счастливым в добрых чувствах», заменив его на звучащее более по-христиански приглашение найти «полноту жизни» и «самораскрыться». Радость и мир, доступные христианину, стали путать с одинаково звучащими, но сильно отличающимися по сути своей понятиями полноты жизни и самодостаточности. Наша грешная природа ухватилась за эту идею и распространила ее, возвышая роль личного ощущения глубокой радости, не думая при этом, насколько подобные цели соответствуют святому Божьему образу, открытому в Писании.

В некоторых кругах люди, говоря о полноте отношений, оправдывают даже измены супругу, разводы и гомосексуализм, если они укрепляют чувство самозначимости. «Я должен быть счастлив. Я должен выразить себя. Не обрекайте меня на ограниченную жизнь. Не пытайтесь засадить меня в клетку вашей законнической морали. Пусть я буду САМ СОБОЙ. Я должен делать то, что лучше для МЕНЯ. Богу угодно, чтобы я стал цельным человеком, а я не могу быть цельным в рамках традиционной морали».

Мы настолько привыкли судить о праведности своих поступков по качеству вызываемых ими эмоций, что была выработана новая форма релятивистской морали, которую можно назвать «мораль полноты». «Полнота» приобрела большую ценность, чем «смирение». Физиологи ведут, по существу, подрывную работу, поощряя эту переоценку ценностей.

Соответствует ли понятие полноты жизни библейскому образу мышления? Конечно. Каждый из нас глубоко озабочен своим благополучием, и так должно быть. Я жажду постоянно возрастающего чувства личной полноты и признаю эту жажду, не боясь, что мои желания покажутся греховными. Вопрос не в том, насколько мы заинтересованы в собственном благосостоянии, а, скорее всего, в том, умеем ли мы определять его пределы. Поиск пути, который вызывает наиболее глубокое чувство внутреннего благополучия, является, по-видимому, довольно разумной стратегией для обретения полноты жизни. Однако Библия учит, что этот путь, несмотря на то, что он кажется человеку правильным, в конце концов, приводит к смерти — к трагедии личной пустоты и отчаяния. В Писании говорится о том, что человек должен умереть для себя, обрести жизнь путем ее потери, распять себя с Христом и жить только для Христа, именно так он может достичь истинной полноты жизни: сосредоточившись на познании Христа через абсолютное повиновение Ему.