— Хочешь сказать, что тебя только на один залп хватит… как у рождественской хлопушки? — совершенно серьезно спросила его Тоуни.
Наварр расхохотался:
— Где ты была всю мою жизнь?
Он еще раз страстно ее поцеловал, а дальше события развивались в бешеном темпе. Он пытался заставить ее подождать, чтобы сделать из их надолго отложенной первой брачной ночи событие. Но она не хотела ждать. Она крепко сжимала его в объятиях и сцепила стройные ноги у него на талии. У нее были определенные ожидания, и она вела себя непривычно властно. Он пытался заняться с ней любовью медленно и нежно, она хотела сделать это быстро и жарко. И она ласкала его, ерзала и шепотом увещевала его до тех пор, пока не получила то, что хотела. Он жаждал ее так же отчаянно. И тело ее восторженно откликалось на его любовь. А после она лежала в его объятиях, наслаждаясь его прикосновениями. Он все не отпускал ее, как будто поверить не мог в то, что только что произошло. Он погладил ее по руке, а потом проложил дорожку из поцелуев у нее на шее. И она вдруг почувствовала себя королевой.
Когда он поднялся с кровати, она запаниковала и ухватила его за запястье:
— Ты куда?
Наварр взялся за телефонную трубку:
— Закажу еду, малышка, нам обоим нужно подкрепиться, чтобы не потерять темп.
— А потом? — спросила она, все еще ощущая тепло в самых сокровенных уголках своего тела.
— Мы вместе примем душ, и я останусь… на всю ночь? — Наварр посмотрел на нее с надеждой, и она поняла, что не сможет его разочаровать, да и сама она не хотела его отпускать.
— И если посреди ночи тебе захочется меня разбудить и запрыгнуть на меня… — за ужином протянул Наварр.
К его огромному сожалению, Тоуни не разбудила его, чтобы он мог доказать, что ничего общего не имеет с рождественской хлопушкой. Она сладко спала в его объятиях и проснулась поздно утром, потянулась, счастливо вздохнула и провела рукой по пустой кровати рядом с собой. Наконец-то она убедилась в том, что у их брака есть будущее. И только когда она выбралась из кровати и побрела к ванной, она заметила, что он сидит в кресле.
— Господи, я тебя не заметила… Как же ты меня напугал! — Тоуни ахнула и потянулась за халатом, все еще немного стесняясь тех изменений, которые внесла в ее фигуру беременность. — Почему ты до сих пор дома?
— Я ждал, пока ты проснешься.
— Что случилось?
— У тебя сотовый уже пару часов звонит то и дело… Твои сестры, родные, наверное, хотят с тобой связаться… Я не взял трубку и телефон твой выключил, потому что сам хотел тебе сказать, что произошло…
— Мне сначала нужно в туалет! — Тоуни бросилась туда как мышка от кошки. Она не хотела ничего знать. Не хотела слышать плохое. Впервые за долгое время она проснулась и почувствовала, что она в безопасности, что все хорошо, что она счастлива. И как можно так быстро отбирать у нее надежду?
Подготовившись к очередной катастрофе, Тоуни вышла, вся бледная и напряженная: — Кто-то умер? Моя ба…
— Черт побери… Нет, ничего такого! — поспешно заверил ее Наварр.
Тоуни снова задышала, медленно и глубоко. Она молчала, хоть ей и хотелось кричать, закатить истерику, чтобы только не слышать плохих новостей. Только не сейчас. Она испугалась, что он скажет нечто такое, что разрушит их брак.
— Я виделся с Тиа, когда был в Лондоне. Она сняла номер в гостинице, и я ее там навестил. Вчера английский таблоид опубликовал статью, в которой говорится, что мы были в номере наедине больше часа, а еще фотографии, где мы отдельно заходим и выходим.
Тоуни так напряглась, что у нее все мышцы заболели.
— Ты ходил с ней в отель… Ты это признаешь?
— Я не стану тебе лгать на этот счет.
— Знаешь, нормальный мужчина стал бы встречаться с секретаршей или коллегой с пяти до семи по вечерам и тайком заниматься с ней сексом. Нормальные люди себе таких любовниц заводят, а не имеют всемирно известную кинозвезду! — дрожащим голосом сказала Тоуни. Сбылись самые худшие ее опасения. Ей стало физически плохо, и она не знала, что делать.
Наварр внимательно следил за ее в высшей степени выразительным лицом. Сам он тоже побледнел.
— Тиа не моя любовница и никогда ею не была. Мы с ней друзья, и мы просто пообедали у нее в номере, и все. Папарацци ее в покое не оставляют, снимают каждый ее шаг. А ей надо тщательно хранить репутацию ради своей семейной жизни и карьеры…
— Ну хватит уже о ней. Как насчет твоей семейной жизни? — прямо спросила Тоуни.
Он реально думает, что она в это поверит? За идиотку он ее принимает, что ли?
В дверь спальни постучали. Наварр проглотил готовое сорваться с губ ругательство и пошел открывать. Раздался голос охранника Гаспара, и Тоуни опустилась на кровать. Ноги у нее были как ватные, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Она подумала, что это все от нервов. Не будет она в обморок падать. Ну переспал ее муж с Тиа Кастелли, и, похоже, не раз. Ну спит он с ней уже пару лет.
Наварр закрыл дверь и провел пальцами по волосам, пытаясь собраться с мыслями.
— Что хотел Гаспар?
Наварр со свистом выдохнул:
— Он пришел мне сказать, что Тиа приехала.
— Сюда? Она здесь? — не поверила своим ушам Тоуни.
— Мы поговорим внизу и разрешим этот вопрос раз и навсегда, — мрачно пообещал Наварр. — Извини, что впутал тебя в эту историю. Мне очень жаль.
