Счастливыми не рождаются - [7]

А ещё в нём проснулась какая-то мстительность самому себе: “Не надо было вчера так напиваться!”

Виктория. Понедельник

Виктория в это время никогда не ездила, всегда выходила пораньше, чтобы прийти на работу за час до появления шефа. И вот впервые она могла опоздать. Народу на остановке - тьма. Когда подъехал её автобус, толпа просто внесла девушку внутрь (“Давай-давай, поднажали, всем ехать надо”), несколько раз перекрутила вокруг себя и так впечатала спиной в угол автобуса, что не вздохнуть.

Двери закрылись, автобус тронулся, девушка смогла вздохнуть, пришла в себя и только тогда почувствовала, что прижата к автобусу мужским телом. Крючки на шубе расстегнулись, юбка перекрутилась и теперь находится полностью на талии, а на её бедре (“О-оо, боже мой!”), чуть ниже кружевной резинки лежит чья-то горячая ладонь.

Виктория подняла глаза и встретилась с взглядом тёмно-зелёных глаз. Мужчина с интересом, изумлением и - восхищением? - смотрел ей в глаза, а его ладонь медленно-медленно двинулась вверх, коснулась нежной кожи, остановилась и, чуть сжала ногу девушки. Виктория должна была что-то сделать, что-то сказать, но язык ей отказал, а руки были прижаты к телу так, что она не могла пошевелиться. От его пристального взгляда у неё ослабели коленки, а внутри всё сжалось от желания - ей хотелось, чтобы ладонь мужчины продолжила своё путешествие. Виктория перестала дышать, ожидая. Одна рука мужчины оперлась об окно автобуса чуть правее Виктории, а вторая, как будто, поняв её желание, продолжила исследование. Что исследующая её тело рука - это рука мужчины с тёмно-зелёными глазами, Виктория уже не сомневалась: остальные пассажиры стояли к ней спиной.

Пальцы мужчины, чуть касаясь края кружевной резинки, медленно, очень медленно, иногда прикасаясь к обнажённой коже, постепенно перемещались к тому участку на внутренней поверхности бедра, что так близко от потаённого, пульсирующего и изнывающего от ожидания местечка.

Сколько они так проехали, Виктория не заметила, для неё время остановилось. Автобус, как будто опустел, остались только она и мужчина с тёмно-зелёными глазами. Нежные пальцы продвинулись ещё на пару сантиметров. И вдруг: “Следующая остановка “Железнодорожный переезд”. Виктория резко вздохнула, как будто вспомнила, что умеет дышать - это же её остановка! Мало того, что опаздывает, так ещё и остановку чуть не проехала.

- Вы будете выходить на следующей остановке, - спросила Вика охрипшим от волнения голосом.

- Нет, - рука медленно оторвалась от исследования Викиного тела, но мужчина приблизился до невозможности близко и прямо ей в ухо прошептал:

- Я буду ждать тебя в шесть тридцать около гостиницы “Жемчужина”, - и посторонился, давая Виктории возможность выйти.

Виктория, вся пунцовая, придерживая полы шубки, выскочила из автобуса. Наспех застегнув шубку, она быстренько добежала до офиса фирмы, в туалетной комнате привела себя в порядок, радуясь, что сейчас зима и на ней надета шубка.

Она зашла в свой кабинет, села на стул, но никак не могла прийти в себя. Сердце бешено колотилось, внизу живота разлилась тёплая нега, пальцы дрожали: “Неужели такое возможно только от одного прикосновения?” Она двигалась и говорила как во сне, машинально отвечая на вопросы.

- Ты сегодня замечательно выглядишь, - это шеф. - Собралась в театр?

- Да, Николай Петрович, только не в театр, а в филармонию, - она так сказала, чтобы пресечь последующие вопросы. Филармонию Николай Петрович не любил.

- Ты какая-то пришибленная сегодня и заторможенная, - это подруга Зинаида. - Поссорилась со своим?

Только Зинаида знала о “романе” Виктории, но Зинаида - это скала, она никогда не сплетничала в курилке с другими девчонками и за это, а ещё за беззаботность и лёгкость характера Вика её уважала и любила. Зинаида считала, что надо жить сегодняшним днём. “Человечкам - именно так уничижительно - не дано исправить то, что предначертано Судьбой - именно так с большой буквы, так зачем и стараться”, - часто повторяла женщина.

- Ага… - ответила Виктория на вопрос.

- Я всегда говорила, что пора с ним завязывать, ничего хорошего из этого твоего “романа” не выйдет. Вон сколько неженатых мужиков по улицам ходит.

“Поэтому наверное, ты одна и воспитываешь своего Андрюшку”, - подумала Виктория, но вслух сказала:

- У меня период “самокопания”.

- Понятно, - с сарказмом произнесла Зинаида и подытожила: - А выглядишь ты сегодня и правда замечательно. Давно пора, а то прямо не девушка, а дева. Причём старая. Приходи в обед, поболтаем, - и отправилась на своё рабочее место.

После ухода Зинаиды Виктория попыталась сосредоточиться на работе, но из головы не выходил шёпот мужчины, тело до сих пор помнило прикосновения его пальцев, а чувства полностью поглотил его запах - запах мускатного ореха, смешанный с запахом хорошего табака и дорогого одеколона с цитрусовыми нотками. Восхитительный запах! Виктория всё задавалась вопросом: “Как такой мужчина оказался в автобусе?”

Весь день Виктория провела как на иголках: “Пойти - не пойти” - она не могла решить, она и хотела и боялась одновременно. Столь неожиданно сильное притяжение к незнакомому мужчине пугало её.