Счастливые времена - [12]

— Нет, почему же. Ты, Жека, дома, у себя. Но, судя по твоим последним репликам, похоже, что дома у тебя не все.

Я постукал себя пальцем по виску. Никонов тоже хлопнул себя по лбу и воскликнул:

— А я-то думаю, куда же мой паспорт делся. А он его с собой в командировку забрал. В Уфу.

Я с тревогой поглядел на друга.

— Кто забрал? Какой паспорт?

— Да мой же. Может, я — второй — уехал с ним в Уфу, поэтому его и нет среди остальных документов.

Женька никогда всерьез не занимался спортом, и хотя был на несколько сантиметров выше, однако ни за что не справился бы со мной. Уверенный в своем физическом превосходстве, я молча взял со стола кухонный нож со следами сливочного масла на лезвии и спрятал его в выдвижной ящик. Затем, успокоившись за свой тыл, я рискнул повернуться к другу спиной и открыл дверцу холодильника. Мне все стало ясно.

— Здорово гудели в Уфе? Слушай, давай я сейчас вызову скорую. Да нет. Эти тебя не возьмут, — размышлял я вслух. — Сейчас есть какие-то умельцы, которые из запоя прямо на дому выводят. У тебя есть свежие газеты?

— Ни черта у меня нет, — обиделся приятель. Ни газет, ни запоя.

— А кто половину «Зверя» вылакал?

— Не я — Петрович.

— Какой Петрович? Смолянинов?

— Да!

— Ты в окно посмотри, — не выдержал я. — Вон он с супругой вышагивает. Трезвый, как стеклышко.

Действительно, в кухонное окно можно было увидеть, как через двор прошли Смоляниновы.

— Интересно, а почему они кругами ходят, а домой не идут? — спросил Женька.

— По-моему, они и идут домой, в пятиэтажку. Они теперь там живут.

Женька удивленно посмотрел на меня и спросил:

— И когда они туда переехали?

— Да несколько лет назад.

— А кто сейчас живет в шестой квартире?

— Сначала какой-то милиционер жил. Потом он, вроде, развелся, а его супруга недавно квартиру продала кому-то. Но сейчас еще никто туда не въехал.

— Как продала?

— Обычно. Как продают — за деньги.

— А что, сейчас можно квартиры продавать?

— Сейчас с деньгами все можно. Даже человека безнаказанно убить. Нет, все же надо «скорую» вызвать для тебя.

— Да пошел ты со своей «скорой», тут такое дело произошло. Заснул я вчера — двадцать четвертого октября, а проснулся сегодня — двадцать пятого.

— Представь себе, со мной произошла аналогичная история. Перебил его я. — Просыпаюсь я сегодня утром, глядь, а сегодня — двадцать пятое октября 1995 года. И у меня есть подозрение, что завтра наступит двадцать шестое.

— Да. Но, я заснул в октябре 82 года, а не 95-го.

Я расхохотался.

— Ты классно меня разыграл. Мне давно не было так весело.

— А что ты скажешь, если мы сейчас постучим в шестую квартиру и оттуда выйдет еще один Смолянинов? Ты же сам говорил, что я выгляжу очень молодо?

— Да, — согласился я.

— Так вот, я сегодня видел двух Петровичей: один гулял с женой, а второй — менее седой — заходил ко мне и пил мою водку.

— Нет, я — пожилой человек. Мне тридцать шесть лет, я стар для таких экспериментов. А ты — тоже старый, хотя и молодо выглядишь, да, вдобавок, болеешь. Давай, не будем ломиться в пустую квартиру!

— Да я тебе докажу!

Евгений выскочил в коридор, спустился на первый этаж и забарабанил в дверь шестой квартиры. Как я и ожидал, никто ему не открыл. Никонов поднялся на второй этаж и позвонил в восьмую квартиру, но и там его никто не ждал.

— Наташка, наверное, торговать ушла, — подсказал я ему, глядя на бесплодные его усилия.

Медленно, как на Христос на Голгофу, Женька прошел в свою квартиру.

— Ладно, если не хочешь врачей, давай займемся самолечением. Где у тебя таблетки? — спросил я, видя его состояние.

— В спальне, в гардеробе.

Я прошел в комнату, а Женька присел на полочку для обуви в прихожей. Я нашел аспирин и анальгин и собрался сообщить об этом другу, как в дверь позвонили. Женька не шелохнулся. Я подошел и открыл дверь. Вот кого я меньше всего ожидал увидеть, так это Григория Федоренко.

— Привет, мужики! — радостно начал он.

Женька приветственно кивнул головой, и пока прапорщик собирался что-то спросить, я первым успел задать свой вопрос:

— Здорово, Григорий Иванович, какими судьбами в наши края? У вас там в Синеглазово такая же хреновая погода, как и у нас?

— Откуда я знаю, какая там погода, если я второй день в отпуске. А в ваши края, к Женьке, — ехидно уточнил он, — я по-соседски зашел. Я у него вчера книгу про Кутузова брал, а сегодня найти не могу. Я ее не забрал что ли?

— Когда ты брал, — заинтересованно спросил Никонов.

— Да вчера же. Из этих, из замечательных людей.

— Еще один. Кто-то здесь ненормален, — заключил историк. — А как, по-твоему, Григорий Иванович, сегодня какой день?

Прапорщик на минуту задумался и ответил:

— Двадцать пятое октября.

Тут до меня дошла вся несообразность одежды Федоренко — он был одет в старое трико и тапочки на босу ногу, — и я спросил:

— Григорий Иванович, а ты что, Наташкину квартиру охраняешь? Или, подобно генералу Черноте, в таком виде по Челябинску щеголяешь?

Прапорщика мои нелепые вопросы стали раздражать, и он не очень вежливо буркнул:

— Я у себя дома живу, а не у какой-то Наташки.

— Ну, тебе виднее. Твоя дочь, — сказал я примирительно. — Ладно, Женька, вот тебе таблетки. Лечись. Пошли на кухню.