Счастливые сестры Тосканы - [26]
Паспортный контроль я прохожу следом за Поппи. По сравнению с проштемпелеванным визами и отметками таможни загранпаспортом тети мой документ девственно чист.
– Интересно, сколько стран ты посетила? – спрашиваю я, пока Поппи убирает паспорт в огромную оранжевую косметичку.
– Тридцать четыре, и это еще не предел. Но Италия – страна особенная. Я возвращаюсь туда каждый год.
– Ты каждый год летала в Италию в надежде встретить настоящую любовь?
– О господи, нет, конечно! Только в этот раз. Я, кстати, не была в Равелло с шестьдесят первого года. Этот город я приберегла на следующую неделю.
Мы втроем сидим рядом в зале ожидания на креслах из искусственной кожи и ждем, когда объявят посадку. Люси отвернулась и яростно набирает сообщения в телефоне. Поппи как будто этого не замечает, она сидит с прямой спиной, словно королева, и, улыбаясь, кивает проходящим мимо пассажирам.
– Аэропорт – такое интересное место. Ты не находишь, Лучана?
– Ага, круче только салон, где делают бразильскую эпиляцию, – говорит Люси, не отрывая глаз от телефона.
Поппи откидывает голову назад и смеется:
– Ты такая умная, Лучана, особенно для девушки, которая для перелета через океан выбирает обувь на шпильках.
Люси бросает взгляд через плечо:
– Лучше уж мои ботильоны, чем монашеские туфельки Эмилии.
– А что не так с моими туфлями? Это, между прочим, «Кларкс», и они суперудобные.
Поппи накрывает мою руку своей:
– Дорогая, как только начинаешь одеваться в удобные вещи – считай, все, покатилась по наклонной. Ты когда-нибудь бывала в доме престарелых? Сплошной эластик и липучки.
Упс! Она умудрилась разом уколоть и Люси, и меня.
Люси продолжает набирать сообщение, а Поппи рассказывает мне о своей любви к лошадям:
– Купила Хиггинса на свое шестидесятилетие. – (О своих предпочтениях в музыке.) – Я просто с ума схожу от Chastity Belt. Это новая группа, которая играет в стиле альтернативного рока. Ты их еще не слышала? – (О занятиях по йоге, благодаря которым она сохраняет гибкость.) – Ты в курсе, что семьдесят процентов взрослых людей не могут встать с пола без помощи рук? Представляешь?!
Тетя говорит, а я тем временем за ней наблюдаю. Смотрю, как она жестикулирует, хмурится, откидывается назад или стонет, чтобы передать свои эмоции. У Поппи хватает морщин, это да, однако лицо у нее не такое иссохшее, как у бабушки. И еще эти глаза. Они миндалевидной формы и темно-карие, как у Розы, но готова поставить все свои сбережения на то, что морщинки вокруг тетиных глаз появились не от озлобленности, а от положительных эмоций.
Я вздрагиваю, потому что понимаю, что Поппи замолчала.
– Извини. Я слушаю, продолжай.
Она наклоняется ко мне:
– Дорогая, ты смотришь так, будто видишь меня первый раз в жизни.
Я чувствую, что покраснела, и улыбаюсь:
– Просто я никогда не думала, что ты такая красивая.
– Вообще-то, в детстве я была самым обыкновенным ребенком. Но, знаешь, если посадить человека в правильную почву, он расцветает. И с тобой тоже так будет, когда найдешь свой настоящий дом.
– Мой дом – Бенсонхёрст.
– Правда? – Поппи пристально смотрит мне в глаза. – А что, если ты на тридцатом году жизни вдруг поймешь, что выросла не в том месте?
Мне почему-то становится не по себе, даже в дрожь бросает. Я вспоминаю о медальоне.
– Извини, мне надо позвонить.
Набираю номер сестры и отхожу к окну.
Дария отвечает после третьего гудка.
– Спасибо огромное за медальон святого Христофора. Я только что его обнаружила.
– Это тебе на время, смотри не потеряй.
– Не потеряю, обещаю. Мы уже в аэропорту. – Я чувствую себя на седьмом небе от счастья и улыбаюсь от уха до уха.
– Поверить не могу, что ты на это решилась. Бабушка просто вне себя.
– Ничего страшного, она смирится, – говорю я, хотя сама не очень-то в это верю.
– Так ты вернешься в пятницу?
– В пятницу? В эту? Нет, конечно. Мы вернемся на следующей неделе, во вторник. Двадцать третьего. Восемь дней в Италии и еще два на дорогу. Ты разве не помнишь?
Дария преувеличенно громко стонет:
– Но на этот уик-энд мы планировали поехать в Атлантик-Сити.
Я хлопаю себя ладонью по лбу. О господи! Точно, она ведь купила тогда по акции путевку за полцены, а я согласилась присмотреть за детьми… Но это же было больше месяца назад. Почему Дар мне не напомнила?
– Ой, прости, пожалуйста, совсем забыла! Хочешь, я позвоню Кармелле? Может, она присмотрит за девочками?
– Думаешь, если она наша кузина, то согласится даром сидеть с моими детьми? Да она мне такой счет выставит, мама не горюй.
– Слушай, я все оплачу…
– Не бери в голову, Эмми. Лети себе в Италию и не заморачивайся нашими проблемами. Для тебя ведь куда важнее угодить Поппи, которая разбила бабушке сердце!
Я дрожащими пальцами провожу по шраму под нижней губой.
– Не сердись, Дар. У нас уже скоро вылет. Я не могу сейчас ее бросить.
– Не можешь… или не хочешь?
Я через плечо смотрю на тетю. Она играет в «ку-ку» с сидящим напротив нее малышом. Эта эксцентричная старая женщина готова к очередному приключению, которое может принести ей великую радость… или разбить сердце. Что-то мне подсказывает: если у меня хватило смелости присоединиться к Поппи, то и меня тоже ждет приключение.
После смерти матери Брет Боулингер с ужасом обнаруживает, что ей одной из трех детей в наследство достался лишь список ее же собственных жизненных целей, написанный в четырнадцать лет, с комментариями мамы. Условие получения остального наследства — выполнение всех пунктов списка, включая и замужество, и даже покупку лошади. Но реально ли осуществить детские мечты всего лишь в течение года? И как, например, помириться с отцом, если он уже умер… Нищая, униженная, и все это только ради нее? А тут еще странный мужчина в плаще «Бёрберри»…
Кажется, у Бретт Болингер есть все: хорошо оплачиваемая работа, роскошная квартира, красавец-бойфренд. В общем, желать больше нечего. Эта налаженная жизнь заканчивается со смертью ее горячо любимой матери, которая оставляет завещание, где есть одно странное условие. Для того чтобы получить наследство, Бретт должна достичь все жизненные цели из списка, который она составила, будучи наивной четырнадцатилетней девчонкой. Бретт, потрясенной утратой матери, поначалу подобное решение кажется бессмысленным. Теперь, когда ей тридцать четыре года, детские мечты давно забыты и не отвечают ее нынешним чаяниям.
Когда закончились летние каникулы, Эрика Блэр не смогла отменить важную деловую встречу и попросила дочерей самостоятельно добраться до их колледжей на поезде, хотя вначале обещала отвезти на машине. Поехала только одна из девушек, Кристен, и погибла в железнодорожной катастрофе. Исчезла и вторая дочь, Энни, – она отправилась на поиски Кристен, внушив себе, что сестра в тот роковой день не села на поезд, а убежала к возлюбленному и где-то скрывается от родных. Отчаявшаяся Эрика возвращается по следам Энни на свою малую родину, на остров Макито, с которым у нее связаны трагические воспоминания.
«Прощение – штука не менее сложная, чем жизнь и любовь», – утверждает Фиона Ноулс, адвокат, которую неудачная карьера и жизненные трудности подтолкнули к идее использования камней прощения. Они стали для многих способом помириться с дорогим человеком, залечить раны на сердце, а кому-то, как Анне Фарр, ее подругам Дороти и Мэрилин, принесли немало боли. И все-таки каждый получил возможность понять, что сделать выбор удивительно просто, надо только решить, хочешь ли ты на всю жизнь огородить себя от мира или жить открыто, ничего не стыдясь.
Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
У Полли с Крисом начиналось все лучше некуда, а потом… Сами знаете, как это бывает, – ломать не строить. С горечью осознав, что отношения «ремонту не подлежат», Полли уезжает из Плимута в сонный курортный городок на побережье Корнуолла. Поселившись в квартирке над заброшенным магазином, она с головой погружается в свое любимое занятие – выпечку хлеба. И хобби быстро перерастает в подлинную страсть! Полли вкладывает душу и сердце в замешивание теста, творит настоящее волшебство с орехами, изюмом, шоколадом, душистым цветочным медом… Местный мед, кстати, просто необыкновенный благодаря симпатичному пасечнику, которого здесь считают чудаком.
У Стэна и Джой Делэйни, некогда известных теннисистов, четверо взрослых детей, которые, несмотря на внешнюю успешность, страдают от психологических травм родом из детства, вызванных соперничеством на теннисном корте и борьбой за внимание родителей. Ревность к родителям еще больше усиливается после того, как внезапно появившаяся в доме незнакомая молодая женщина по имени Саванна становится для Джой идеальной дочерью, о которой та всегда мечтала… Когда же Джой и Саванна неожиданно исчезают, подозрение падает на неуправляемого и властного отца семейства.
Мать-одиночка Зои едва сводит концы с концами в Лондоне. Отчаянно мечтая начать новую жизнь, она откликается на двойное предложение о найме: в Шотландии троим оставшимся без матери детям требуется няня, а хозяйке разъездной книжной лавки нужна помощница. «…Немножко работы по присмотру за детьми, немножко работы в книжном фургоне… а основную часть времени она будет свободна». Оказавшись в огромном, старом и довольно запущенном доме на берегу знаменитого озера Лох-Несс, Зои чувствует растерянность, к тому же задача ей предстоит нелегкая: обуздать дерзких сорванцов, которые привыкли своевольничать.
Почти столетие разделяет Софи Лефевр и Лив Халстон. Но их объединяет решимость бороться до последнего за то, что им дороже всего в жизни.Картина «Девушка, которую ты покинул» для Софи — напоминание о счастливых годах, прожитых с мужем, талантливым художником, в Париже начала XX века. Ведь на этом полотне супруг изобразил именно ее, молодую и прекрасную.Для Лив Халстон, живущей в наши дни, портрет Софи — это свадебный подарок, сделанный незадолго до смерти ее горячо любимым мужем. Случайная встреча раскрывает глаза Лив на истинную ценность картины, а когда она узнает историю полотна, ее жизнь меняется навсегда…Книги Джоджо Мойес переведены на многие языки мира, регулярно входят в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», а права на их экранизацию покупают ведущие киностудии Голливуда.Впервые на русском языке!