Счастливые девочки не умирают - [62]

— Боже, что у тебя с лицом, — сказала Нелл, втянув щеки.

Наконец-то заметила.

— Я на диете. Голодаю, проще говоря.

— Да уж вижу. Тоска. — Она открыла карту меню и пробежала ее взглядом. — Что ты будешь?

— Тартар из тунца.

Нелл в недоумении уставилась в карту меню, крохотную, будто молитвенник.

— Где ты это нашла?

— В «Закусках».

Она рассмеялась.

— Как же мне повезло, что я никогда не выйду замуж.

Официант вернулся с бокалом вина для Нелл, и она заказала бутерброд — в пику мне, надо полагать. Кроме того, она и половины не съест. Таблетки — «лекарство от аппетита» — подавляли в ней всякий интерес к еде. Я страшно завидовала Нелл: ее голубые таблетки не действовали на меня даже в комбинации с порошком кое-чего, после которой за окном неожиданно наступало утро. Единственное, что удерживало в узде мой аппетит, — жесткая, бескомпромиссная дисциплина.

Когда я попросила тартар из тунца, официант предупредил:

— Имейте в виду — порция крохотная.

Он сжал сухонький кулачок, чтобы показать, сколько еды будет на тарелке.

— Она выходит замуж, — пояснила Нелл и захлопала ресницами.

— Ах, вот как, — протянул официант — невысокий, худощавый, очень симпатичный гей, которого после смены наверняка поджидает приятель, мускулистый здоровяк. — Поздравляю.

Меня передернуло, как будто к чувствительному зубу приложили кусок льда.

— Что с тобой? — охнула Нелл.

Я наморщила лоб, сдвинув брови к переносице, собираясь заплакать.

— Мне кажется, я не готова, — выговорила я, закрыв лицо руками.

Наконец-то я это сказала. Вслух. Признание сорвалось с моих губ, как малюсенький камешек с обрыва. Вряд ли такая мелочь способна повлечь за собой чудовищную лавину.

— Ясно, — проронила Нелл, поджав бледные губы. — И давно это с тобой? Или только сейчас нашло?

— Давно, — выдохнула я сквозь зубы.

Нелл кивнула и, обхватив ладонями бокал, всмотрелась в его багровые глубины. В тускло освещенном ресторане от яркой синевы ее глаз не осталось и следа. Некоторые женщины очень выгодно смотрятся в полумраке. Но только не Нелл.

— Представь, что ты все отменила, — сказала она, нервно вздрогнув ноздрями. — И Люк — просто знакомый… Что ты при этом чувствуешь?

— Это что, цитата из попсовой песни? — иронически фыркнула я.

Нелл склонила голову набок. Прядь белокурых волос соскользнула с плеча и поблескивала, как сосулька на крыше.

Я вздохнула. Задумалась. На ум пришел эпизод, как однажды у барной стойки какой-то грубиян обозвал меня прошмандовкой, посчитав, что я влезла без очереди.

— Да имела я тебя! — оскалилась я на него.

— А вот я бы тебя поимел. — На его не по возрасту морщинистой шее сверкала серебряная цепочка. Он явно злоупотреблял искусственным загаром.

— Ты очаровашка, но у меня есть жених, — улыбнулась я, многозначительно подняв свой самый главный палец.

Боже, какое у него сделалось лицо. Мой изумруд обладал поистине колдовской силой. Он вселял в меня уверенность и делал неуязвимой.

— Я бы сильно огорчилась, — ответила я наконец.

— И почему бы ты огорчилась?

Потому что, когда тебе двадцать восемь лет и швейцар помогает тебе выйти из такси и услужливо распахивает перед тобой двери твоего дома в Трайбеке, а впереди у тебя свадьба с Люком Харрисоном на острове Нантакет — это успех. А если в двадцать восемь ты все еще не замужем, при этом ни капельки не похожа на Нелл и подыскиваешь себе такие же ботильоны на аукционах в интернете, чтобы остались деньги заплатить за электричество, — ты неудачница из второсортного фильма.

— Потому что я его люблю, — вслух сказала я.

— Как мило, — невинно пропела Нелл. Но я-то хорошо ее знала, чтобы понимать — она нарочно выбрала именно эти слова.

Я кивнула в знак прощения.

Воцарилась неровная, гудящая тишина, как за окном моего дома в Пенсильвании, к которой я привыкла настолько, что ошибочно принимала ее за настоящую тишину.

— Почему так «шумно»? — сморщилась Нелл.

Теперь моя школьная подруга Лея вышла замуж, родила девочку и забрасывала свою ленту в Фейсбуке фотографиями младенца, разодетого в розовое с головы до пят…

Нелл молитвенно сложила руки.

— Знаешь, окружающим плевать на тебя в гораздо большей степени, чем ты думаешь. — Она рассмеялась. — Да, нелестно. Я имела в виду, что тебе не надо никому ничего доказывать, как ты себе внушила.

В таком случае мне пришлось бы вернуть залог — свадебное платье от Каролины Эррера, скучающее в шкафу, — и сниматься в документальном фильме без обручального кольца, внушительного свидетельства моей подлинной значимости, недооцененной в прошлом.

— Нет. Не внушила.

Нелл продолжала сверлить меня взглядом чернильно-черных глаз.

— Подумай. Хорошенько подумай. Чтобы не совершить большую ошибку.

— Приехали, — горько рассмеялась я. — И это говорит человек, который научил меня дергать людей за ниточки.

Нелл беззвучно зашевелила приоткрытыми губами. Казалось, она неслышно повторяет мои слова, чтобы понять смысл фразы. Огорченное выражение мигом слетело с ее лица, и глаза изумленно округлились.

— Я-то думала, что тебе нужно все это. — Нелл судорожно описала руками круг в воздухе, подытоживая «все это», составляющее мою теперешнюю жизнь. — Я-то думала, что тебе нужен Люк. Что ты счастлива в этом цирке. — Она звонко приложила ладонь к щеке и пробормотала: — Господи, Ани. Если это не так, одумайся!