Счастливые девочки не умирают - [60]

Артур не открыл мне. Я изо всех сил заколотила в дверь, да так, что ставни на окнах глухо задребезжали, но Артур не вышел.

На следующий день Артура в школе тоже не было. Я решила, что его отстранили от занятий до конца недели, однако за обедом — я вернулась за свой прежний стол — Акула со слезами на глазах поведала мне, что Артура отчислили.

Слово «отчислили» внушало такой же липкий ужас, как «онкология» или «нападение террористов».

— Как его могли отчислить! Что он такого сделал?

— Думаю, это была последняя капля. — Она моргнула, и с ресниц сорвалась слеза, покатившись, к моему изумлению, не по щеке, а вдоль виска. Акула смахнула ее, как надоедливого муравья. — После того случая в кабинете биологии.

С таким же успехом она могла сказать то же самое по-испански, который я со скрипом сдавала на «трояки».

— Какого случая?

— Ой, — Акула заерзала на стуле. — Я думала, ты знаешь.

— Первый раз слышу. — От нетерпения я всегда начинаю говорить слишком громко, и Акула зашикала на меня, поднеся палец к губам.

— Меня там не было, — шепотом начала она, — так что своими глазами я ничего не видела. Но в прошлом году его отстранили от занятий за то, что он раздавил рыбку в кабинете биологии.

Я живо представила себе эту картину. Представила, как Артур оскалился и выпучил глаза, как занес ногу над трепыхающимся в луже на полу синеватым тельцем, зная, что должен обрушиться на него всем своим весом, иначе полуживая рыбка просто-напросто выскользнет из-под подошвы.

— Зачем он это сделал?

— Все из-за них. — Акула сокрушенно покачала головой, как будущая мать, заранее обеспокоенная количеством насилия по телевизору. — Дин и его дружки взяли его на «слабо». — Она приложила пальцы к вискам, отчего стала похожа на китайскую Акулу. — Бедный Артур. У его мамы нет денег на другую школу. А с такой-то записью в личном деле ему ни за что не попасть в Колумбийский университет. И никакие связи не помогут.

Тем вечером во время тренировки я притворилась, что у меня на первом же круге свело ногу судорогой, и сделала остальным знак продолжать без меня. Затем побежала назад к школе и за семь минут уже была у двери Артурова дома.

На сей раз я прижала дверной звонок и не отпускала, пока дом не затрясся от слоновьей поступи. Артур распахнул дверь и тупо уставился на меня.

— Артур! — возмущенно вскричала я.

— Остынь. — Повернувшись ко мне спиной, он затопал вверх по лестнице. — Ну, заходи, что ли.

Мы уселись на его кровати. Артур передал мне трубку.

— Значит, возврата нет? — спросила я.

Артур, приоткрыв губы, выпустил струю густого дыма и сказал:

— Возврата нет.

— Если кого и следовало исключить, так это Дина, — сквозь зубы процедила я.

— Пристройка к столовой названа в честь его семьи не просто так. — Артур постучал трубкой по кроватной раме, вытряхивая содержимое, и молча протянул ее мне. Я мотнула головой.

— Если бы я не поджала хвост, может, тебя и не выгнали бы.

Артур застонал и вскочил с кровати. На внезапно выровнявшемся матраце я едва не завалилась на бок.

— Ты чего? — недоуменно спросила я.

— Но ты смолчала, — напустился на меня Артур. — Даже не пикнула! Так что кончай убиваться.

— Ты из-за этого на меня злишься? — Я невольно ухватилась за живот. Да что же это такое! В кого ни ткни, все мной недовольны. С меня хватит.

— А ты сама на себя не злишься? — взревел Артур. — У тебя был шанс разделаться с Дином, а ты его прохлопала, потому что ты… ты… — он засмеялся каким-то утробным смехом, — поверила, что сможешь реабилитироваться. О боже мой, боже мой, — заталдычил он, как будто ничего смешней в жизни не слышал.

Я почувствовала, как внутри меня все смолкло.

— Боже мой — что?

Артур вздохнул, с жалостью глянув в мою сторону.

— Просто… ну как ты не понимаешь? Тебя с самого начала поимели, а ты… — он запустил пятерню в волосы, и сальные вихры растопырились во все стороны, — ты такая тупорылая, что вообще не врубилась.

Лучше бы Дин отхлестал меня по лицу еще миллион раз. По крайней мере, его желание было простым и понятным, как и бешенство, охватившее его, когда он получил отказ. Все это никак не характеризовало меня как личность. Я вдруг с ужасом осознала, что Артур видел меня совсем не такой, как мне казалось. Значит, мы вовсе не друзья, не сообщники, одинаково ненавидящие ХО-телок и Мохноногих. Просто я оказалась за бортом, и Артур по доброте душевной протянул мне руку помощи. Именно так, а не наоборот. Мне ничего не оставалось, как защищаться единственным известным мне способом.

— Ну что ж, — запальчиво бросила я. — По крайней мере, Дин хотел меня. В отличие от тебя. Сам-то не устал — страдать по нему три года?

Лицо Артура чуть заметно сморщилось, и на секунду я подумала, что сейчас расплачусь вместе с ним. В конце концов, он единственный из всех, кроме мистера Ларсона, встал на мою защиту. Не успела я взять себя в руки, как его черты сложились в холодную и высокомерную маску. Отступать было поздно.

— Что это значит? — осведомился он.

— Сам знаешь. — Я смахнула с плеча блондинистый «конский хвост». Мои волосы, грудь — все, из-за чего я попала в передрягу, теперь вдруг стало моим единственным оружием. — Кого ты хочешь обмануть? — Мой взгляд упал на школьный альбом, лежащий на письменном столе. Соскочив с кровати, я бросилась к нему и раскрыла на самой исчерканной странице. — Посмотрим-посмотрим. — Я нашла на фотографии Дина кучу всего. — «Сунь мне в зад, да покрепче». — Вся фотография была мелко исписана Артуровым почерком, и от лица Дина вела стрелочка в низ страницы, где размещалось продолжение. — О, а вот это! «Отрежь мой член». — Я насмешливо взглянула на Артура. — Чтобы ты брал его с собой в постельку вместо плюшевого мишки, педрила конченый?