Счастливое недоразумение - [9]

— Боже, какой скандал! — Появление матери прерывает мои нечестивые размышления. Ее модное платье в сочетании с пафосом в голосе приобретает вид костюма для трагической пьесы. Мама разражается истерическими слезами.

Кошмар. Теперь мы еще больше позабавим зрителей.

— Принеси матери бренди, — говорит Джорджу отец.

— Мне тоже принеси, пожалуйста, — прошу я.

— Хватит с меня твоей дерзости! Чтобы ноги твоей больше не было в моем доме! — кричит отец к радости аудитории.

Мама давится слезами.

— Могу я зайти домой хотя бы сменить туфли? Эти не годятся для тротуаров Стрэнда… — отвечаю я.

Отец рычит на меня, и я вижу в его глазах слезы.

— Скажи, он воспользовался тобой? — Отец разглядывает пятна от травы на моем платье.

На мой взгляд, это я использовала Шада в своих интересах, но, кажется, неблагоразумно говорить об этом.

— Я в полном порядке, папа, — говорю я, надеясь, что это его успокоит.

Джордж возвращается с горстью льда в поврежденной руке и со стаканчиком бренди в другой. Схватив кусочек льда, я бросаю его матери за шиворот. Она, задохнувшись, обрывает рыдания.

— Теперь, надеюсь, мы можем прекратить развлекать свет и отправимся домой? — спрашиваю я.

* * *

Скажу только, что поездка домой и последовавшая за ней сцена в гостиной были не из приятных.

Зевающий слуга в парике набекрень подал чай и графин бренди. Мой брат, все еще разгневанный, послал лакея с запиской к мистеру Хейлу, чтобы мужские правила приличия были соблюдены.

Мы ждем. Мое предложение лечь спать — все равно ничего не изменишь — встречено с каменным видом. Сколько нам ждать, прежде чем мы сможем признать Шада гнусным соблазнителем, кем он, несомненно, является, и удалиться в кровать?

Раздается решительный стук дверного молотка. Мы слышим краткую беседу между нашим лакеем и каким-то джентльменом, с такого расстояния невозможно определить, Хейл это или Шад.

Это Шад. Он входит в нашу гостиную, где я развлекала его всего несколько часов назад. К моему разочарованию, он не закутан в черный плащ, как злодеи в пьесах. Он обращается к моему отцу, совершенно игнорируя меня:

— Мистер Хейден, я прибыл просить руки вашей дочери.

Конечно, меня спрашивать ни к чему. Я лишь статист в этой драме, обиженная дева, вернее, усталая и злая.

Мой реверанс настолько минимален, насколько это возможно.

Отец кивает, и они с Шадом уходят обсудить дело в тиши кабинета.

Джордж, отчаянно зевая, предлагает маме лечь спать, и она, опустив глаза и промокая их носовым платком, покидает комнату.

— А ты останешься здесь, — добавляет он.

— Зачем?

— Шаддерли захочет поговорить с тобой.

— Почему ты так думаешь?

Он едва обратил на меня внимание.

— У тебя вообще нет никаких представлений о приличиях? — рычит брат.

Я смущенно пытаюсь припомнить, как должны вести себя девицы в подобной ситуации. Похоже, все, кроме меня, знают роль, которую мне надо играть.

Вернувшиеся в гостиную отец и Шад застают меня за совсем неизящным зевком, таким, что можно проглотить невинного свидетеля. Я закрываю рот, моргаю и пытаюсь подняться, забыв, что поджала под себя ногу.

— Виконт желает поговорить с тобой, — объявляет отец.

— Прекрасно, — ворчу я.

Шад и отец раскланиваются. Я пытаюсь взглядом заставить Джорджа остаться, но это бесполезно. Меня оставили наедине с негодующим виконтом.

— Мы обручены, — говорит он.

Даже не знаю, что на это ответить, кроме слабого «О!».

— Мне нужно привести в порядок лондонский дом. Сейчас я остановился у сестры, полагаю, вы это знаете. Затем мы в течение недели поженимся по специальному разрешению.

— Но я не хочу выходить за вас, сэр. И вы не хотите жениться на мне.

— Моя честь требует этого, мэм! — восклицает виконт. В его гневе есть что-то захватывающее, и я снова не могу не пожалеть, что он не надел какой-нибудь готический костюм. Тогда это заявление прозвучало бы куда эффектнее.

— А как насчет моей чести?!

— Вы свою честь уже потеряли, — без обиняков отвечает он. — Ее можно восстановить только браком со мной, с человеком, который отнял ее у вас.

— А вам не приходило в голову, что для меня дело чести — выйти за мужчину, которого я уважаю?

Шаддерли шагнул ко мне.

— Очень мило, мисс Хейден, но это спорный вопрос.

Я испытывала абсолютное отчаяние и горячо жалела, что здесь не было Энн, которая дала бы мне совет или утешила. Но у нее медовый месяц, она путешествует по провинции, что очень скоро буду вынуждена сделать и я, хотя эта идея мне совсем не нравится.

Я всегда знала, что выйду замуж, поскольку самая большая мечта родителей, чтобы я сделала достойную партию. Но я надеялась, что выйду за человека, которого люблю или по крайней мере которого немного знаю. Я действительно жалела, что Шад поцеловал меня, поскольку это сильно все усложнило. Но я хотела бы, чтобы он поцеловал меня снова — конечно, не когда он так свирепо смотрел на меня, а в другое, более подходящее время. Сейчас же я сомневалась, что это когда-либо произойдет. Разве мужчины не думают, что есть женщины, годные для поцелуев и флирта, и другие, подходящие только для брачных намерений?

Я действительно не представляла, в какую категорию хотела бы попасть. Слезы уже щиплют мне глаза, я шмыгаю носом, но будь я проклята, если расплачусь перед виконтом.