Счастливая звезда - [57]

– Садись, Логан, – предложил Фрэнк. – Твое мельтешение действует мне на нервы.

– Прости, – извинился Логан, который был не в состоянии усидеть на месте и продолжал вышагивать по комнате.

– Поражаюсь, как ты, не находя себе места, умудрился столько сделать за последние два месяца.

Логан понемногу замедлил свои метания и наконец остановился, свесившись наружу с подоконника огромного окна.

– Нервы не дают мне покоя. Думаю, что и правда я никогда не работал так, как в последнее время. Старался с головой уйти в заботы клиентов и забыть о собственных неприятностях. – Логан поднял очки почти на макушку. – Не знаю, почему я говорю о своих неприятностях. Я имею в виду, конечно, неприятности Джастин.

– Потому что они и твои тоже, Логан. Она выбита из колеи, и ты единственный, кто этому поспособствовал. Терпи. Все уладится.

Логан сделал попытку усмехнуться, но в словах, сорвавшихся с его губ, не было и тени юмора.

– Вот поэтому я и хотел поговорить с Джастин о нас и о наших отношениях. Все уладится, я часто говорил ей это. – Логан в конце концов сдался под требовательным взглядом Фрэнка, пересек комнату и присел к столу своего приятеля. – Я даже не уверен, что, собственно, я под этим понимал, кроме того, что ей нужно распрощаться со своей карьерой и стать тем, кем я хочу ее видеть. В общем, мое негласное желание звучало так: ты же видишь, как чудесно быть женщиной, любимой самим Логаном Аддисоном, и ничем больше. Каким же идиотом я был!

– Наконец-то ты это понял.

– Но слишком поздно, – заметил Логан.

– Сейчас она и слышать не хочет ни о своей карьере, ни обо мне. Черт меня возьми, если я знаю, чего она хочет!

– Логан, она легендарная певица, попавшая в ужасную переделку. Все ее мысли лишь о том, как из нее выкарабкаться. Это не так уж и странно. Кроме того, у нее восемнадцать переломов на лице. Господи, подумать только, я и не знал никогда, что у человека столько костей в голове.

– Повреждения очень обширные, – подтвердил Логан, – и Джастин думает, что никогда полностью не избавится от шрамов.

– Может, она и права. Пластическая хирургия вещь, конечно, хорошая, однако и она не в состоянии сотворить чудо.

С этим Логан не согласился.

– В ее случае доктора почти уверены, что все пройдет успешно. Джастин предстоят еще две операции. Одна на этой неделе, а последняя через полгода. И после нее она станет почти как новенькая. Любые неполадки будут заметны лишь ей самой. Я совершенно уверен, что она прекрасно все понимает, но почему-то продолжает говорить о шрамах, словно пытается в чем-то оправдаться.

– В чем? – спросил Фрэнк.

– Не знаю. Моя последняя поездка к ней… Что касается меня, то, кажется, это и в самом деле моя последняя поездка.

Фрэнк неодобрительно нахмурился:

– Что случилось?

– Да я и сам не в состоянии разобраться в случившемся. Все началось с проклятого молочного коктейля.

Фрэнк ухмыльнулся и покачал головой:

– Ну, рассказывай по порядку.

Событие, о котором упомянул Логан, уже десятки раз прокручивалось в его памяти с тех пор, как он в последний раз навещал Джастин. И самое печальное в том, что до вечера оно еще не раз всплывет в его памяти.

Все началось с какого-то его глупейшего заявления, по сути, ничего не значащих, но все-таки брошенных им слов, касающихся ее и их обоих. Как и во все его прошлые визиты после того злополучного дня, она болтала с ним ни о чем, как будто они опять стали совершенно чужими, словно нужно было выждать время, когда они снова смогут стать ближе. Понемногу они все-таки сближались, но Логан ничего для себя не требовал.

Он вылетел в Палм-Спрингс, где Джастин проходила реабилитацию, только чтобы быть с ней рядом. Вначале он неотлучно был с ней – в палате больницы, на первой операции, на Рождество и Новый год. Он летал с ней в Лос-Анджелес на консультацию к специалистам и потом снова ложился вместе с ней на операцию.

Недели незаметно слились в месяц, потом в другой, а он все метался между своей нью-йоркской конторой и квартирой, которую Джастин сняла в Палм-Спрингс. Но даже рядом с ним она все равно оставалась чужой и далекой. Логан знал, что ему бы надо радоваться, ведь он находился вместе с ней. Кроме медицинской сестры, совершенно постороннего человека, к которой Джастин и относилась как к чужой, он был единственным, кого она видела на протяжении этих двух месяцев, однако их близость была совсем не такой, какую Логан испытал раньше. Но и чужими их нельзя было назвать, поскольку он был с ней рядом – привилегия, которая была ниспослана только ему. Однако это оказалось не то же самое. Все это время он стойко терпел и многое позволял Джастин, снося все ее капризы. Вплоть до последнего уик-энда.

Джастин сидела у бассейна, когда пришел Логан. Он увидел ее сквозь стеклянные двери гостиной ее апартаментов. Из-за операций кожа Джастин стала очень чувствительна к солнцу, поэтому она была вынуждена носить старую соломенную шляпку, когда-то помогавшую ей прятаться от поклонников на Ла-Кинте. Стараясь понадежнее уберечься от солнечных лучей, она сидела под громадным зонтиком.

– Сколько она тут сидит? – спросил он у медсестры.