Счастливая звезда (Альтаир) - [43]

По реке проплывали буксирные суда, баржи, ярко освещенные теплоходы. Может быть, на одном из них находился «Альтаир»?

Женя скучал, нервничал, вспоминал странную передачу из «собачьего мира», хотел было рассказать о ней Митяю, но мысли его опять и опять возвращались на корму теплохода, где стоял ничем не примечательный ящик.

Приближалось время передачи. Женя открыл чемодан. Митяй неторопливо собрал антенну, включил приемник. Сейчас самое главное — определить название судна.

Вначале на экране было пусто. Темнела линия борта, силуэт шлюпки… Но вот показались две фигуры. Женя их сразу узнал: это были уже знакомые ему «серьезный мужчина» и его спутница. Держась за руки, они подошли к борту. А потом молча смотрели на лунную дорожку все те пять минут, пока их мог видеть стоявший рядом аппарат.

Митяй нетерпеливо ерзал у телевизора, злился и проклинал всех на свете влюбленных. Разве от них что-нибудь узнаешь? Они, как правило, молчат.

Глава 9 ПУТЕШЕСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Есть на свете прирожденные путешественники. «Охота к перемене мест» ими овладевает с детства. Среди студентов, радиоинститута таких было много.

Кончаются экзамены. Студенты разъезжаются по стране. За лето где только не побывают они: на стройках, в колхозах, будут бродить с рюкзаками по лесным тропинкам, «штурмовать» Ай-Петри, плавать по озеру Селигер, жариться на горячей туапсинской гальке. Они организуют шлюпочный поход по Оке, будут жить в туристском лагере Теберды, поедут в научные экспедиции или на соревнования по волейболу, плаванию, скалолазанью, стрельбе по тарелочкам.

Всюду летом вы встретите студентов-туристов. Москвичи едут в Ленинград, ленинградцы — в Москву. Вы встречаете студентов возле Мадонны Литты в Ленинградском Эрмитаже, возле боярыни Морозовой в Третьяковской галерее. Это они осматривают Авлабарскую типографию в Тбилиси, дом Павлова в Сталинграде, Бородинское поле и минареты Бухары.

Ничего этого не видели ни Митяй Гораздый, ни Лева Усиков. Впрочем, что же здесь удивительного, — первокурсники. К восемнадцати годам далеко не все познают географию практически, не все путешествуют. Правда, бывают случая, когда еще до аттестата зрелости какой-нибудь удачливый сынок или дочка объездят с мамой и папой чуть ли не все курорты страны… Но это относится к биографии любвеобильных и не очень дальновидных родителей. Они отнимают у юности радость первых впечатлений. Такое «курортное дитя», когда станет взрослым, уже ничем не удивишь.

У Митяя была трудная жизнь. Он не мог ездить с друзьями из ремесленного училища ни на экскурсии, ни на соревнования. Все свободные минуты он отдавал больному отцу и маленькому брату. Родители Левы ежегодно ездили на юг или в Прибалтику, а сына отправляли в подмосковный пионерлагерь. Когда Лева уже вышел из пионерского возраста, он бы мог отправиться в туристский поход старших школьников. Однако то «декоративное оформление» квартиры, то — как прошлым летом — подготовка к экзаменам в радиоинститут удерживали Леву в городе.

Вот и выходит, что путешествие по Волге в погоне за «Альтаиром» было вообще первым путешествием Митяя и Левы.

Ну, а Женя Журавлихин? Неужели он, студент-третьекурсник, никогда не видел моря, не дышал горным воздухом или, наконец, не ходил по залам Эрмитажа?

Представьте себе, что нет. Кроме Москвы, ее пригородов и рабочего поселка недалеко от Тулы, Женя ничего не видел. Не получалось — каждое лето уезжал домой к матери. Она жила в поселке, работала в райкоме партии. Была одинока, кроме сына, никого не осталось. Женя испытывал к ней не только сыновнюю любовь, он восхищался ею. Поздним вечером мать возвращалась с работы, снимала резиновые сапоги — дороги скверные, после дождя не проедешь, — и начинались рассказы о людях, о встречах. Видела она много, колесила по всему району. Сколько людей, сколько дел! И Женю манили не сверкающие закаты, не горные дали. Ему хотелось видеть множество самых различных людей, о которых он читал в газетах и книгах да слышал от матери.

В самом деле, кого он знал, кого видел? Студентов, преподавателей, несколько раз встречался с мамиными товарищами. Но это так, на ходу. Они всегда торопились. Знаком был с соседями в поселке. Люди пожилые, занятые своими делами, им не до разговоров. Студент будет все лето отдыхать, а они работают. Бывал в райкоме комсомола, помогал, но с ребятами как-то не сблизился, а многие девушки даже сторонились его — слишком ученый.

Какой огромный мир! Жизнь только начинается. И Жене казалось, что его не совсем обычное путешествие по Волге — первый выход в этот мир. Что же тогда должны были чувствовать Митяй и Лева — первокурсники!

Но, видно, они еще не разобрались в своих ощущениях — некогда было анализировать. Сейчас, повернувшись друг к другу спиной, как враги, стояли они у борта теплохода «Горьковский комсомолец». Рядом, возле спасательного круга, приютился Женя. Высчитывая на листке блокнота скорости разных судов, он с тревогой поглядывал на своих младших спутников.

Ранним утром, когда над Волгой занималась заря, между Митяем и Левой произошел серьезный разговор, определивший их дальнейшие взаимоотношения. Отныне они уже не друзья, а просто мало знакомые между собой представители студенческого научного общества.