Счастье в проекте - [15]

— Пойми, наконец. У меня своя жизнь, серьезные отношения с людьми…

— Ты говоришь о Гийоме?

— При чем это? Просто я не хочу продолжать с тобой связь. Все равно тебя здесь скоро не будет. Зачем осложнять себе жизнь?

— Какое это имеет значение? Мы не знаем, что будет завтра. Или ты распланировала свое будущее, как проект шоппинг-центра?

— Я больше не могу с тобой спорить. Я смертельно устала.

— Я помогу тебе набраться сил.

Она невольно обмерла при мысли о том, как бы выглядело его содействие.

Он подошел на полшага ближе, ей в ноздри пробрался его запах — апельсинов и солнца.

— Я не могу отпустить тебя, Режин. Я так хочу тебя. Не прогоняй меня. Это сильнее нас обоих.

Вкрадчивый голос шептал ей на ухо: «Ну, что ты упираешься? Ведь он прав. Все было так чудесно…»

— Ты просто бродяга без чувства реальности и без всякой ответственности. Я навела о тебе справки. Ты нигде не задерживаешься дольше пары месяцев! Наверняка у тебя в каждом городе по зазнобе. Боже сохрани меня от такого, как ты! Непостоянный, ненадежный, неверный, настоящий… — она запнулась, ища, как бы припечатать посильнее, и не нашла другого слова: — Настоящий мужчина!

Это вырвалось у нее помимо воли, и она испуганно замерла, чувствуя, как ситуация опять ускользает из-под контроля.

— Все, я пошла, — пробормотала она.

Главное — не смотреть ему в глаза. Он видит ее насквозь, угадывает самые сокровенные желания. Перед ним она как будто всегда обнажена. Перед чужим, враждебным ей человеком!

— Ты сама все понимаешь, Режин. Что бы ты ни говорила, как бы ты ни обманывала себя. Тебе нужен я.

Его жестко очерченные, такие мучительно красивые губы двигались в нескольких сантиметрах от ее лица. Она смотрела на него, как в трансе. Храня молчание, она открыла дверь подъезда и стала подниматься в свою квартиру, слыша, как он следует за ней. Словно яд. Или наркотик. Почему у нее нет никаких сил сопротивляться? Или… желания?

Глава 8

— Я точно не в своем уме. Не могу поверить, что привела тебя к себе домой.

Со вздохом изнеможения Режин опустилась на диван в гостиной. Антонио рассматривал развешанные по стенам фотографии городских башен всех времен и народов:

— У тебя хороший вкус. Сама фотографировала?

— Да. Что-то вроде хобби. Снимала башни по всей Европе.

Он остановился перед изображением церкви Святого Семейства в Барселоне.

— Гауди.

— Гениальная архитектура.

— Возведение так и не было закончено.

— В законченных вещах есть что-то неживое, — обронила она рассеянно.

Антонио опустился рядом с ней. Бережно снял с нее туфли и начал массировать ступни:

— Ты не возражаешь?

На препирательство не было сил. Ситуация вряд ли могла стать еще абсурднее. Между тем безотчетно приятное ощущение поднималось от ступней к коленям…

— Не слишком нажимаю?

— Нет… Я хочу, чтобы ты знал… Я не прогнала тебя, но это ничего не значит. Я не хочу потом заново выяснять отношения.

— Мы пока что не ссоримся.

— Ты должен принять мои условия.

— Какие? — он прекратил манипуляции с ее конечностями.

— Продолжай.

— Это условие?

— Проклятая стройка!

— Не думай об этом. Тебе надо отдохнуть.

Она закрыла глаза и вверилась его умелым рукам. Через какое-то время вдруг испуганно выпрямилась:

— Условие — ты делаешь массаж и уходишь. Только ноги, до колен, понятно?

— Договорились.

Она снова легла и прикрыла глаза:

— Расскажи мне о себе. Ты давно работаешь прорабом?

— Нет.

— А что ты делал раньше?

— Учился на архитектурном.

— Интересно. Почему ты не рассказывал об этом?

— Это было давно.

— И почему же ты не стал архитектором?

— Ты, правда, хочешь знать?

— Нет. Мне не хочется много знать о тебе. Это может усилить нашу эмоциональную связь.

— Да, я понимаю. Это тебя пугает.

— Ты думаешь, что я холодная и расчетливая.

— Я говорил это в совсем другой ситуации.

— Кажется, оздоровительные процедуры закончились.

— Подожди, ляг, пожалуйста. Расслабься.

— Как же мне расслабиться, если ты не уходишь?

— Просто закрой глаза и дай мне твои ноги.

— Потом сразу уходи.

Он не ответил. Когда он закончил массаж, она уснула. Антонио принес плед и укрыл ее. Спящая Режин умиляла его. У нее было совсем другое лицо, без постоянной готовности броситься в бой. Эта женщина определенно соткана из противоречий.

Он огляделся. Квартира была обставлена красиво и с любовью к мелочам. Во всем был порядок, хотя и без педантизма. Заглянул в спальню. Широкая кровать стояла на подесте, занимавшем полкомнаты. Прикрепленные к стенам раскрытые красные веера служили абажурами для светильников. Пол был покрыт мягким светлым ковром. Все было выдержано в том же лаконичном, благородном стиле, что и ее архитектура.

— Осматриваешься? — услышал он ее голос, слегка осевший со сна.

— Проснулась?

— Угу. Слушай, я умираю с голоду. А ты?

«Кажется, «условие» забыто. — Антонио ухмыльнулся про себя. — Похоже, она сама не понимает, как ее бросает из стороны в сторону. Все равно радоваться рано, в следующую минуту можно ждать взрыва».

Режин встала и отправилась на кухню делать салат. Ели они при гробовом молчании, впрочем, с отменным аппетитом. Салат был что надо.

— Как мы распорядимся остатком вечера? — спросил Антонио, насытившись, увы, только едой.