Счастье с доставкой на дом - [7]

Итак, щелкнул замок, дверь открылась и Рина с Тошкой замерли от удивления. Перед ними стоял незнакомый высокий юноша и держал за руку маленького мальчика. Оба напряженно смотрели на хозяек дома и молчали.

— Вам кого? — догадалась наконец-то спросить Рина.

— Здравствуйте, — смутился юноша и даже немного покраснел. — Вы Арина Алексеевна Острожина?

Рина молча кивнула, продолжая внимательно рассматривать неожиданных визитеров. Настроение ее почему-то резко испортилось. Еще не понимая, что происходит, она почувствовала приближение неприятностей и занервничала.

Юноша между тем сунул руку в карман, вытащил оттуда слегка помятый конверт и протянул его Рине.

— Что это? — спросила она настороженно, тем не менее взяла письмо в руки и повертела его в пальцах. На конверте крупными круглыми буквами было написано «Арине Острожиной лично», но ни имя, ни адрес отправителя указаны не были.

— Это вам, — каким-то ненатурально звонким голосом сказал юноша. — С доставкой на дом.

Внезапно он выпустил руку малыша, резко развернулся и стремглав бросился вниз по лестнице.

Рина мгновенно кинулась за ним.

— Эй, погодите! Молодой человек, куда же вы? — кричала она вслед, но быстро удаляющийся топот ног свидетельствовал о том, что призывы ее остались без внимания.

Рина в отчаянии хлопнула рукой по перилам, повернулась и медленно пошла назад к двери. Она почувствовала, как дрожат колени, и привалилась плечом к косяку.

Тошка напряженно смотрела на мать, и в глазах ее ясно читался вопрос: «Что все это значит?» Рина могла бы прямо сейчас ответить, что ничего хорошего это не значит. Но ей нужно было время, чтобы прийти в себя, поэтому она предпочла сделать вид, что не замечает немого недоумения дочери.

Тогда Тошка решила взять инициативу в свои руки. Она присела на корточки перед малышом, который до сих пор не проронил ни звука, и приветливо сказала:

— Судя по всему, ты приехал к нам в гости? Тогда давай знакомиться. Меня зовут Тоша, а тебя?

— А меня зовут Антоша, — в тон ей откликнулся мальчик.

Ему было года четыре, и он был довольно симпатичным, с пухлыми щеками и яркими синими глазами, которые серьезно смотрели то на Тошку, то на Рину. Одет он был в голубую курточку, а у ног его стоял маленький красный рюкзачок.

— Вот здорово! — воскликнула Тошка. — Ты Антон, я — Антонина, выходит, мы с тобой тезки.

— Я не тетка, я — мальчик, — нахмурился малыш и неожиданно громко заревел.

Рина была не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой и чувствовала себя так, будто ее разбил паралич. Она смотрела на плачущего ребенка и не двигалась с места. Зато Тошка не растерялась. Она мгновенно подхватила малыша на руки и, приговаривая что-то ласковое и успокаивающее, потащила его в глубь квартиры. Через минуту плач затих, и Рина как будто очнулась ото сна. Она подняла с пола рюкзачок и захлопнула за собой дверь.

Но не успела она сделать и двух шагов, как снова задребезжал звонок. Надеясь, что незнакомый юноша образумился и вернулся, Рина быстро распахнула дверь. Однако на пороге стояла консьержка тетя Паша. Она была крупной и широкоплечей, с грубым обветренным лицом, в котором не присутствовало ни капли женственности. Одета она была в широкие штаны и толстую вязаную кофту, а на голове ее красовалась цветастая косынка, из-под которой выглядывал рыжий перманент.

— Арина Алексеевна, — завопила тетя Паша, — вам никак ребенка подбросили?

Она обращалась к Рине, но смотрела поверх ее головы. Горящие любопытством глаза консьержки проворно шныряли по прихожей, в надежде выискать какое-нибудь подтверждение ее сенсационной догадке.

— С чего вы взяли? — не поддаваясь на провокацию, спокойно откликнулась Рина.

— Ну как же, — не унималась тетя Паша. — Пришел этот чернявый, привел с собой мальчонку. Спросил, на каком этаже Острожины проживают, вы то есть. Уехали они на лифте, а через пять минут смотрю — старший несется по ступенькам, как оглашенный, и из подъезда — фьють — пулей вылетел. А мальчонка, спрашивается, где?

Тетя Паша плотоядно потерла руки в предчувствии скандала.

— А мальчик действительно остался у нас, — стараясь держать себя в руках, ответила Рина. Бесцеремонная тетя Паша ее разозлила, и это помогло ей наконец-то выйти из ступора.

— Он что, подкидыш, что ли? — продолжала задавать свои бестактные вопросы консьержка.

— Вовсе нет, он мой двоюродный племянник. Приехал к нам погостить.

— Племянник?.. — недоверчиво протянула тетя Паша и по-змеиному улыбнулась.

— Вот именно, — подтвердила Рина. — Спасибо вам за заботу, но волноваться совершенно не из-за чего.

И она осторожно, но решительно затворила дверь.

Рина еще некоторое время постояла в нерешительности, прислушиваясь к тому, как бешено колотится в груди сердце. Потом она прикоснулась к карману домашнего платья, куда сунула доставленное незнакомцем письмо, и тут же отдернула руку, как будто схватилась за раскаленную кочергу.

«Господи, — подумала Рина, — неужели это случилось опять? Если в письме то, о чем я думаю, то что я скажу Тошке? Как я скажу Тошке?»

Она почувствовала такое нестерпимое отчаяние, что слезы мгновенно выступили у нее на глазах. Ей было страшно от того, что их с дочкой уютный и счастливый мир готов был рухнуть в одно мгновение. Но почему? За что ей все это?